"Мария Чепурина, Юлия Фомина. Серебряная книга романов о любви для девочек " - читать интересную книгу автора

пустое дело. Командование перевело его сюда. Точка. А вот то, что Люба не
хочет ходить в школу номер один, - проблема, требующая разбора и решения.
Выслушав поднадоевшие за месяц Любины стенания насчет города, его
размеров, его замшелых магазинов и неутешительных особенностей центрального
водоснабжения, папа спросил:
- Ну, так чем все-таки школа провинилась?
- Дурацкая, - буркнула Люба. - Я таких школ вообще не видела! И наша,
двадцать пятая, и восемнадцатая, где Катька училась, и эта... как ее... та,
что напротив "Промтоваров", - все были школы как школы! А эта...
- Просто она старая, - сказал папа. - И разве это не здорово? Я был
там, мне очень понравилось. Металлические лестницы с узорами, высокие
потолки. Красота! Ты просто не привыкла к ней.
- Ладно, - сказала Люба. - Ладно. Допустим, что не в стенах дело. Но
вот учителя-то!
- Что - учителя?
- Ты видел нашу Татьяну Яковлевну?
- Ну, видел.
- И как она тебе?
- Нормальная женщина... Полная, темноволосая, в возрасте... По мне,
вполне вменяема.
- Вменяема! Ну папа! Разве можно ее сравнивать с Ариной Петровной!
Папа представил Арину Петровну, классную из старой школы, - худую,
беленькую, лет двадцати семи, не больше, - и признал:
- Нельзя сравнить.
Потом зачерпнул супа и добавил:
- А она что, двойки уже ставит? Или орет на учеников?
- Пока что нет, - сказала Люба.
Но, не теряя убежденности в своей правоте, поспешила заявить:
- Ладно, шут с ней, с классной. Но народец подобрался тут, скажу я вам!
- Ну, ну, - заинтересовался папа. - Любопытно, с кем ты учишься.
И Люба стала вспоминать - с кем познакомилась - своих новых товарищей
по классу.
Вообще класс был ужасный. Главным образом Багрянцеву угнетало то, что
здесь она оказалась первой по списку. В той, благословенной двадцать пятой
школе перед Любой шли Абрамова, Андрейчик и Аюев, а тут она была нага и
беззащитна пред лицом учителей, которые, как известно, любят спрашивать по
алфавиту. Впрочем, про это Багрянцева решила пока что не говорить папе:
довод звучал несерьезно.
Думала она пожаловаться на парней, пинавших в коридоре мячик из
надутого презерватива. Постеснялась как-то выговорить это слово... Да и
потом, чего уж, в старой школе и не то еще в портфелях приносили.
- Эх, пап, видел бы ты Аньку, соседку мою по парте! - начала Люба.
Анька Пархоменко в первый же день, как их посадили вместе, заявила: я,
мол, неформалка. Затем достала из портфеля книжицу черного цвета и дала
полистать. Там были советы по приготовлению то ли наркотиков, то ли взрывных
устройств, то ли еще чего-то в этом духе. Потом неформалка все-таки
призналась испуганной Любе, что по рецептам этим не готовила и в скором
времени не планирует. Но книга эта - анархическая, так же как и музыка, из
плеера вливаемая в проколотые в пяти местах уши Ани. Так что Багрянцевой -
убогой обывательнице - не понять сложной души соседки. Они разного круга!