"А.Чеглок. Муфлоны (сб. "Полосатый Эргени") (о животных)" - читать интересную книгу автора

Коки.
Его смышленость и необыкновенное послушание прямо трогали меня! Мне
с трудом верилось, что я видел перед собой все-таки барана!
Я слишком хорошо знал домашних баранов и их невозможную глупость!
Приходилось признать, что бараны и овцы потеряли свой ум: вместе с
приручением их человеком ум стал им не нужен. Об их безопасности, об их
корме, жилище заботился человек.
С них сняли все тяжести их существования, и эта легкость жизни
сделала из них бессмысленные создания!
Да, тяжела, трудна жизнь, но и горе тем, кто может жить чужим трудом.
Коки при всей его живости и резвости поражал своею серьезностью.
В нем не было глупой бараньей важности, но настоящая серьезность
умного животного. Его лучистые, золотистые глаза были очень выразительны
и красивы.
В то время, как он беспечно резвился, вспрыгивал на земляные заборы
или отгонял собак от своего дома, достаточно было одного зова - и он
бросал свои шалости и чинно подходил к зовущему.
Но слушался он только стариков Ни на мой зов, ни на зов других он
никогда не подходил.
Как-то после одной экскурсии вечером я ожидал поезда на станции
"Фонтан Газелей".
Подъехал высокий экипаж, и из него выпрыгнуло что-то вроде собаки, а
потом вылезли мужчина и женщина.
Когда они подошли к фонарю, то я признал в них моих знакомых
стариков.
Только поздоровавшись с ними, я заметил, что за старушкой стоит Коки.
Я очень удивился, что они брали с собой Коки. Но оказалось, что он
не доставлял им никаких затруднений.
И я убедился в этом сам.
Подошел поезд, старушка влезла в вагон. Тотчас вслед за ней ловко
тремя прыжками по отвесным ступенькам вскочил Коки. За ним влез Рене, а
потом и я. Минуты остановки оказалось даже много для всех нас.
Коки нисколько не стесняла новая обстановка, он вспрыгнул на лавку,
поджал ноги и улегся возле старушки. За 1 1/2-часовую езду он только два
раза переменил позу.
При остановке он без зова поднялся за своими воспитателями и прыгнул
на землю. Пассажиры, которые столпились у выхода, его нисколько не
стесняли. Если же кто-либо начинал его гладить, он досадливо мотал
головой, желая избавиться от чужих ласк.
Я ходил очень часто к Рене и старался всякими способами расположить
к себе Коки, но мои усилия не привели ни к чему.
Казалось, что вся сила его привязанности изливалась лишь на его
воспитателей, а для других ее не хватало.
Мои ласки тяготили Коки, он всегда старался поскорее избавиться от
них.
Прошло около двух месяцев моего пребывания на границе Сахары и
горных цепей, которые ее окружают.
Я узнал многое о жизни и привычке муфлонов, об условиях охоты за
ними.
Я приобрел и некоторую опытность в хождении по африканским горам и