"Записки офицера… или семнадцать мгновений жизни." - читать интересную книгу автора (Семендяев Юрий «Osama»)

Записка девятая.

Вот мы и в свободном плавании. Что это значит? Все просто. Нас отправили в долгосрочный рейд, события двухмесячной давности сыграли роль катализатора. Смерть штабистов в Припяти всколыхнула больших дядей в Министерстве обороны. Нажались нужные кнопки, отзвонили мелодии необходимых мобильников, издались и огласились приказы. Заработала государственная машина. Разгневанные дядьки увидели нового врага.

Утром нам спустили указание: выйти в рейд. Территория рейда — Припять, от южной окраины до гостиницы «Полесье». Рейд скрытый; любой человек, встреченный нами на территории Припяти, должен быть уничтожен. «В Зоне нет никого, кроме военных и ученых», — так гласит официальная информация, так пишут в прессе. Естественно, желтая пресса пишет и о группировках, и об артефактах, обо всем. Но официально, каждый, кто в Зоне, кроме указанных выше вояк и умников — вне закона. А раз вне закона — подлежит удалению. Способ удаления — радикальный.

Вышли ближе к вечеру. Молча преодолели расстояние до окраины мертвого города. Черные глазницы домов взирали на нас пустотой. После смерти Лысого и Тунгуса мы остались вдвоем. Стас — за главного, я — вторым номером. Разговаривали мы мало. Только по мере необходимости. Я понимал, Стас тут не виноват, он такой же заложник генеральских игр, но… Есть одно и очень большое «НО»! На курок давил я, а не он, хотя для него, как для стрелка более высокого уровня, такое дело было еще проще.

Видимо понимая, что он потерял мое доверие, Стас шел первым, сам занял позицию «отмычки», как говорили в кругах вольных бродяг. Первые четыре часа прошли спокойно. Припять на окраине была пустынна. Ни зверья, не ходячих мертвецов, ни сторонников небесного камня на глаза не попадалось.

— Предлагаю сделать привал, — голосом Стаса заговорила гарнитура.

— Можно, — поддержал идею я.

Мы направились к пятиэтажному дому. Обычная стандартная пятиэтажка, обшарпанные стены подъезда, выбитые двери квартир, хлам и мусор всюду, куда падал взгляд. ПНВ позволяли легко ориентироваться в темных как склепы квартирах. Для отдыха Стас выбрал однокомнатную квартиру на четвертом этаже.

— Проверь верх, а я посмотрю соседние помещения, — Стас направился на осмотр соседствующих квартир на лестничной клетке.

Осмотрев квартиры пятого этажа, установив растяжку на люке чердака, я спустился.

— Чисто. Люк на растяжке.

— Добро, я проверил обе хатки, пусто, — Стас прикрыл, на удивление державшуюся на обеих петлях, дверь в квартиру. Подпер ее ножкой от обеденного стола, найденной на полу.

Часы на КПК показывали двадцать два семнадцать. Я проверил оружие, достал армейский комплект питания и принялся готовиться к позднему ужину. Стас пару минут наблюдал за мной, потом тоже полез в ранец. Полчаса прошли в тишине. Уметелив пайки и выпив тоника, мы молча сидели у стены комнаты, прислушиваясь к ночным звукам Припяти.

— Да не молчи ты, — нарушил тишину Стас. — Мне и так тошно, а тут еще ты, бойкот объявил. Ты думаешь, мне было приятно…

— Не надо, Стас, — оборвал я его тираду. — Ты прекрасно понимаешь, что мое молчание имеет причину. Я бы очень не хотел, чтобы оно имело и следствие.

Я повернул голову к напарнику. Увидеть лицо в такой темноте невозможно. Определить эмоции — тем более.

— Даже так, — спокойно произнес он. — Следствие? О каком следствии ты говоришь? Сэм, пойми, я всего лишь…

— Ты всего лишь выполнил работу чужими руками. Моими руками.

Наступила тишина. Прошла минута. Другая. Я поднялся. Осторожно подошел к окну, выходившему на проспект. Активировал ПНВ, никаких подозрительных движений рядом со зданием не наблюдалось. Правда, ближе к стоящим в отдалении девятиэтажкам, наблюдалось движение. Скорее всего — зомби, а может и люди. Могли выйти фанатики «Монолита», а могли обычные бродяги забрести.

— Пора выходить, если хотим до рассвета обойти участок, — произнес я.

— Пора, — ответил Стас, поднимаясь.

В эту ночь мы столкнулись с группой зомби, шатавшихся у развалин киоска. Тратить боезапас на них было глупо. Я заметил движение на фоне ночного неба. Указав пальцем на крышу ближайшей пятиэтажки, я переместился в тень ржавеющего грузовика, стоявшего у тротуара. Стас присел. Напряженно всматриваясь в чердачные слуховые окна, мы застыли. Где-то далеко, завыла собака, тоскливо завыла. Ей начали вторить сородичи, стая слепцов вышла на ночную охоту. Стас поднял руку, выставив указательный палец.

— Вижу, — шепотом произнес я. ВСК была снабжена ночным прицелом. Отключив прибор ночного видения, я поднес оптику к глазу. Вот он. Снайпер «Монолита» сидел правее вентиляционной колоны. Из-за кирпичной кладки выглядывал лишь край шлема, стрелять из такой позиции было бессмысленно.

— Нет, в мертвой зоне. Вероятность точного выстрела мало, — отрапортовал я.

— Тогда отвлеки его, — прилетел шепот Стаса.

Включив ПНВ, я осмотрелся. Поднял кусок битого кирпича и швырнул его в кусты, правее дороги. Снайпер привстал, уверенно определил направление шума и шмальнул в кусты из…винтовки Гаусса. Этот выстрел был последним в его жизни. Пуля из «Винтореза» вошла точно в висок, превратив содержимое черепа в кашу.

— Готов, — прилетел голос Стаса. — Идем дальше.

Больше встреч не происходило. Утро застало нас в районе детского сада, там мы и решили скрыться. Место не особо удачное, но двигаться по открытой местности днем — убийственная беспечность. Первым дежурил я. Стас устроился в углу комнаты и тихо посапывал. Мне оставалось погладывать на улицу, прислушиваться к звукам и ждать. Ждать когда пройдет два часа моего стояния на часах.

Мысли вяло и неспешно перекатывались в голове. В последнее время я стал задумываться о том, что я тут делаю? Зачем мне все это? Что я ищу? Деньги? Может быть… материальная составляющая дела была важна. Жизнь дорожала, а хотелось жить, именно жить, а не прозябать. Но только ли это? Может, адреналин? Приключения? В гробу я видал такие развлечения. Только идиоты думают, что тут романтика и сплошной героизм. Какая романтика? Быть разорванным аномалией? Загнуться от лучевой болезни? Выхватить свинца в свою тупую башку, которая привела сюда? Хм, причем получить «желудь» можно и от недруга, но и от собрата, приятеля, напарника… даже друга. Здесь каждый сам за себя, у каждого свои цели и методы их достижения. Нет! Я не хочу чернить тех, кто до сих пор ценить дружбу, кто ставить свои амбиции в очередь, открывая дорогу таким понятиям, как помощь, товарищество. Есть и такие. Их не мало. Но других, других в несколько раз больше.

Я еще раз выглянул на улицу. Зомби устроили спарринг с кучкой слепцов. Рычание, утробные звуки и визг метались между пустыми домами. Вернувшись вглубь комнаты, я уселся у стены и посмотрел на спящего Стаса. Мысли свернули в русло самокопания…

Сейчас даже на Стаса не могу положиться. Что ему помешает убрать и меня? Чем я лучше Лысого или Тунгуса? Скажете, что это я их убрал? Да, технически — я. Но не я приговорил их! Приговорил еще до того, как мы вышли в тот рейд. Ведь знал же, знал Стас, что ребята обречены, что начальство переиграло все. Мог бы отпустить их на вольные хлеба. Вон, Лысый собирался податься в «вольные». Нет! Стас не прав. Я понимаю: приказы, долг, служба. Пусть, но мы же ведем негласное общение с «Монолитом», если надо, связываемся с «Долгом», со «Свободой», да и с другими кланами и группами есть контакты. Нет, Стас не прав, однозначно не прав. Вот закончим рейд, поговорю с ним. И попрошу перевода куда-нибудь, хоть на периметр, хоть на крайний оплот — базу возле ЧАЭС. Но со Стасом я больше работать не желаю.

Вот так вот. Стоит принять решение, определиться, сразу становится легко на душе. Все! Решено! Однозначно и бесповоротно. Рейд — разговор — перевод. Либо, пусть увольняют к чертовой матери!

Время моего дежурства медленно подошло к завершению. Разбудив Стаса, я уселся в угол комнаты и мгновенно уснул. Мне было спокойно и тепло, в том, что меня не уберут во сне, я был уверен. Стас не любит марать свои руки. А сейчас мы одни…

Мы вышли к гостинице. Последней точке обхода. Прошедшие четверо суток не внесли изменений ни в режим обхода, ни в наше общение. Все сухо, четко, согласно инструкции. Я видел, как меняется настроение Стаса. Как меняется он сам. Многое можно сказать по молчанию человека. Правда, сегодня мой напарник был другой, его как подменили. Он пытался шутить, часто обращался не по делу, а так, для поддержания беседы, как говорят. Может он решил выкинуть все из головы? Может. Ну да Бог с ним, на базе поговорим.

— Ну, вот, последняя и точка и на базу, — довольным голосом произнес Стас. — Я уже соскучился по нормальной еде, да кофе охота.

Стас блаженно улыбнулся, прикрыв глаза. Сейчас его лицо, незащищенное забралом шлема, выглядело как раньше. Ни тени того человека, который отдавал приказы… Стоп! Об этом позже. Не сейчас, не здесь.

— От кофейка и я бы не отказался, — вздохнув, поддержал собеседника я.

— Ничего, к вечеру будем на базе — заварим молотого, — торжественно произнес напарник. — Ты же не против молотого, да с коньячком?

— Совершенно не против, — ответил я.

Мы стояли на углу автовокзала, находясь под прикрытием пролетов лестниц и переходов с платформ к зданию. Отсюда хорошо просматривались позиции монолитовцев, которых требовалось «пощипать».

— Работаем «по-взрослому»? — задал вопрос я.

— Нет, все чистить не будем, только три точки, — начал Стас. — Давай я возьму двоих, а ты третьего у входа в гостиницу?

Я посмотрел на напарника, действительно странный он сегодня. Мало ли… Всяко бывает.

— Давай координаты позиций.

Стас слил мне на КПК информацию, и мы разбежались. Он скрылся в здании, стоящем левее автовокзала, а я прошмыгнул в здание вокзала и вышел с тыльной стороны. Отсюда было легко добраться до девятиэтажки, с которой просматривалась вся площадь. Моя позиция была на третьем этаже.

Позиция мне не нравилась. Во-первых, я совершенно не видел точку Стаса, а это уже минус, в случае чего, я не смогу прикрыть его отход; во-вторых, третий этаж слишком низко, реально получить «лимончик», если меня заметят; а в-третьих, такие позиции слишком очевидны, именно такие выбирают снайперы-новички или просто любители. Настоящая позиция для снайпера — самая неудобная. Такая, которую точно не выбрал бы любой другой. Исходя из этого, я решил подыскать себе местечко интереснее и нашел.

Удобно устроившись в остове, стоящего под прикрытием дерева, автобуса и осмотрев окрестности, я понял, что позицию выбрал верно. Сверху меня рассмотреть невозможно, то есть для стрелков «Монолита», которые паслись на крышах и окнах многоэтажек, я недоступен. Мой объект маячит у входа в гостиницу и виден прекрасно. Просвет между кустами и парой ив позволял произвести точный выстрел. И подступы к позиции Стаса как на ладони. Единственный уцелевший вход в подъезд в трех сотнях метров максимум. Ну, а самое важное, автобус-то фонил, и фонил не слабо, но за пятнадцать минут защита не поплывет. Больше времени тут находиться я и не собирался. Оставалось ждать, до времени «Х» было еще семь минут.

Голова монолитчика была точно в центре прицельной сетки. Внутренние часы отсчитывали последние секунды. Последние секунды до выстрела, последние секунды жизни мишени, последние секунды относительной утренней тишины этого уголка Припяти.

Три. Указательный палец начал мягкое движение по спусковой скобе.

Два. Выдох. Задержка дыхания.

Один. Вот он, промежуток между двумя толчками сердца.

Ноль. Глухой, совершенно неразличимый звук выстрела, сразу после легкого толчка в плечо.

Еще одна жизнь принесена в жертву. Кому? Непонятно. Зачем? Тоже открытый вопрос. Приказ есть приказ. Хм, ну теперь Батый будет зол, весьма зол. Проредили его бойцов. Увы, такова жизнь, такова смерть. Теперь покинуть позицию и к месту сбора, вернее к дому, где должна быть изначально моя позиция.

Прошло минут десять. Сверившись с КПК, оказалось даже восемь. Но, ни напарника, ни выстрелов с его позиции. Зато, возле входа в гостиницу уже стояли трое бойцов «Монолита», все в «экзах», самый крупный — однозначно Батый. Сейчас начнут прочесывать местность, снайперы и так уже каждое окно просмотрели. Надо уходить. Где же Стас? В здание, где располагалась его позиция, никто не входил, выстрелов в его сторону не было…

Монолитчики устремились к девятиэтажке. Нет, не к той, где находился Стас, они шли сюда. Шли четко, быстрым шагом, насколько позволяли костюмы. Три «танка», двое в «научниках». Еще двое нырнули в подземный гараж. Первая мысль: «Предупредить напарника!». Но как? В таких рейдах запрещено использовать связь через гарнитуру, да и прямые сообщения через КПК нежелательны. Можно засветить позицию адресата. Вторая, более здравая мысль: «Приготовить встречу идущим».

— Ну, что же, фанфары и цветы не обещаю, но нежные рукоприкладства и членовредительства — обеспечу, — произнес я и рванул вверх по лестнице.

За оставшееся до торжественного приема время, а это пять — семь минут, мне удалось взлететь на третий этаж, установить растяжку в куче хлама на лестничной клетке и укрыться в квартире. Время ожидания пошло…

Взрыв прогремел неожиданно. Ударная волна внесла в распахнутую дверь квартиры груды мусора и тучу пыли. Сорвав чеку о крюк на груди комбинезона, я швырнул вторую Ф-1 в дверной проем и прошмыгнул на лестничную клетку и через три ступени рванул вверх. Новый взрыв прогремел, когда я был этажом вышел. Внизу слышались крики и трехэтажный мат, а также обещания «отвернуть тупую башку» и «вступить в половую связь противоестественным образом». Такой поворот сюжет меня не устраивал, но до моих окороков надо было еще добраться. По непонятной причине, мое настроение резко улучшилось. Может адреналин, а может ехидство и злорадство сыграли свою роль.

Одновременно прогремели два взрыва, здание откликнулось мелкой дрожью. Вот как! Меня выкуривали. В окна квартиры на третьем выстрелили из подствольников. Пришло идти еще выше. На пятом этаже я остановился. Выше нельзя! Загонят на крышу — все, полный тунец! Крыша простреливается, да и заряд от РПГ могут не пожалеть. Факт!

— Батый, он выше ушел, — долетел голос одного из преследователей.

— За ним, — голос Батыя был гневным. — Эта твой сученышь троих положил и Вольф контужен.

«Ага, значит минус два тут и один у гостиницы, — подсчитал убытки противника я, — плюс есть небоеспособная единица. Это весьма приемлемо». Наскоро осмотрев свой боекомплект, я был удовлетворен. Оставалась одна граната, дымовая шашка, три полных магазина к ВСК со стандартным бронебойным патроном и один мой, персональный вариант. Пули в этом рожке имели экспрессивную головку. При попадании в тело пуля раскрывалась, увеличивая внутренние повреждения вдвое, а на выходе, если удавалось выйти, проделывала такую дырень… Мама не горюй. Хрен заштопаешь. В арсенале еще штатный Форт-12 с тремя обоймами и два тесака фирмы «Бакмастер». Весьма удовлетворительно.

— На третьем чисто, — отрапортовал кто-то из преследователей.

— Мы проверю четвертый, а вы наверх! — бас Батыя не узнать было нельзя.

Я перегнулся через перила и выставил ствол ВСК. Поднявшийся на пару ступеней «танк» оказался в пределах видимости. Три пули в голову с расстояния в метра полтора превратили лицевой щиток и все, что было под ним в фарш.

— Назад! Он на пятом! Хомут убит! Эта сволочь его убила!

«Блин, где же Стас? Его вмешательство было бы весьма и весьма кстати! — я сорвал чеку с последней гранаты и держал ее в руке, — зашел бы он к ним с тыла…». На лестнице послышалась возня. «Надо выбираться отсюда, — пришла еще одна трезвая мысль, — иначе Баты призовет, если уже не призвал, свежих нукеров и можно будет просто прострелить себе чан».

По моим подсчетам внизу осталось максимум три, ну четыре бойца. Кто-то возился этажом ниже, видимо убирая тело мертвого Хомута с лестницы. Убрать человека в «экзоскелете» может только такой же «танк», а для чего? Правильно! Только для того, чтобы самому пройти вверх. Решение принято. Гранату вниз, рывок в одной из квартир четвертого этажа.

Взрыв. Несколько беспорядочных выстрелов. Дымовую шашку на пролет ниже. Активировалась система фильтрации воздуха. ВСК за спину, оба тесака в руки обратным хватом. Вперед! Кувырок к лестнице.

Никого. Густой сизо-рыжий дым застилал весь третий этаж. Слышны стоны, чей-то хрип. Плотная тень справа. Удар ногой. Ботинок встретил что-то податливое. Тело в монолитовском научнике. Один клинок по горлу, второй в пах, снизу вверх. Вниз! Вниз! Только вниз! Ножи убрать, Форт в руку.

Второй этаж! Первый! Стас! Вот он. Живой, ну, слава Богу. Что-то резко ударило в левое плечо. Стас!? За что? Кувырок в сторону, рефлексы, отработанные до автоматизма делают свою работу. Пуля, впущенная из двенадцатого Форта с расстояния в три метра, пробила лицевой щиток армейского комбинезона. Рука Стаса медленно опустилась. Ноги подогнулись, и он упал на колени. Секунда, другая и тело моего напарника, моего друга рухнуло вперед на усыпанную мусором плитку пола…

Майор СПВС «Выброс»

Юрковский Семен