"Антон Павлович Чехов. Черный монах" - читать интересную книгу автора

Чехов Антон Павлович


ЧЕРНЫЙ МОНАХ


Андрей Васильич Коврин, магистр, утомился и расстроил себе нервы. Он
не лечился, но как-то вскользь, за бутылкой вина, поговорил с приятелем
доктором, и тот посоветовал ему провести весну и лето в деревне. Кстати же
пришло длинное письмо от Тани Песоцкой, которая просила его приехать в
Борисовку и погостить. И он решил, что ему в самом деле нужно проехаться.
Сначала - это было в апреле - он поехал к себе, в свою родовую
Ковринку, и здесь прожил в уединении три недели; потом, дождавшись хорошей
дороги, отправился на лошадях к своему бывшему опекуну и воспитателю
Песоцкому, известному в России садоводу. От Ковринки до Борисовки, где
жили Песоцкие, считалось не больше семидесяти верст, и ехать по мягкой
весенней дороге в покойной рессорной коляске было истинным наслаждением.
Дом у Песоцкого был громадный, с колоннами, со львами, на которых
облупилась штукатурка, и с фрачным лакеем у подъезда. Старинный парк,
угрюмый и строгий, разбитый на английский манер, тянулся чуть ли не на
целую версту от дома до реки и здесь оканчивался обрывистым, крутым
глинистым берегом, на котором росли сосны с обнажившимися корнями,
похожими на мохнатые лапы; внизу нелюдимо блестела вода, носились с
жалобным писком кулики, и всегда тут было такое настроение, что хоть
садись и балладу пиши. Зато около самого дома, во дворе и в фруктовом
саду, который вместе с питомниками занимал десятин тридцать, было весело и
жизнерадостно даже в дурную погоду. Таких удивительных роз, лилий,
камелий, таких тюльпанов всевозможных цветов, начиная с ярко-белого и
кончая черным как сажа, вообще такого богатства цветов, как у Песоцкого,
Коврину не случалось видеть нигде в другом месте. Весна была еще только в
начале, и самая настоящая роскошь цветников пряталась еще в теплицах, но
уж и того, что цвело вдоль аллей и там и сям на клумбах, было достаточно,
чтобы, гуляя по саду, почувствовать себя в царстве нежных красок, особенно
в ранние часы, когда на каждом лепестке сверкала роса.
То, что было декоративною частью сада и что сам
Песоцкий презрительно обзывал пустяками, производило на Коврина когда-то в
детстве сказочное впечатление. Каких только тут не было причуд, изысканных
уродств и издевательств над природой! Тут были шпалеры из фруктовых
деревьев, груша, имевшая форму пирамидального тополя, шаровидные дубы и
липы, зонт из яблони, арки, вензеля, канделябры и даже 1862 из слив
-цифра, означавшая год, когда Песоцкий впервые занялся садоводством.
Попадались тут и красивые стройные деревца с прямыми и крепкими, как у
пальм, стволами, и, только пристально всмотревшись, можно было узнать в
этих деревцах крыжовник или смородину. Но что больше всего веселило в саду
и придавало ему оживленный вид, так это постоянное движение. От раннего
утра до вечера около деревьев, кустов, на аллеях и клумбах, как муравьи,
копошились люди с тачками, мотыгами, лейками...
Коврин приехал к Песоцким вечером, в десятом часу. Таню и ее отца,
Егора Семеныча, он застал в большой тревоге. Ясное, звездное небо и
термометр пророчили мороз к утру, а между тем садовник Иван Карлыч уехал в