"Антон Павлович Чехов. Персона" - читать интересную книгу автора

- Чем шморгать-то из угла в угол,- перебила его мечтания мамаша,- сел
бы лучше да и сочинил...
- Не умею я, мамаша, сочинять,- вздохнул Миша.- Признаться, я уж раз
пять садился за писанье, а ни черта у меня не выходит. Хочу писать
по-умному, а выходит просто, словно тётке в Кременчуг пишешь...
- Ничего, что просто... Инспектор не взыщет... За мои матерние молитвы
и терпение господь смягчит его сердце: не рассердится, ежели что...
Небось, и сам-то он в твои годы не бог весть как учён был!
- Пожалуй, ещё попробую, только знаю, что опять ничего не выйдет...
Хорошо, попробую...
Миша сел за стол, положил перед собой лист бумаги и задумался. После
долгого таращенья глаз на потолок он взял перо и, раскачав кисть руки, как
это делают все почитатели собственного почерка, начал: "Ваше
высокоблагородие! Родился я в 1867 году в городе К. от отца Кирилла
Никаноровича Набалдашникова и матери Наталии Ивановны. Отец мой служил на
сахарном заводе купца Подгойского в конторщиках и получал 600 рублей в
год. Потом он уволился и долго жил без места. Потом..."
Дальше отец спился и умер от пьянства, но это уж была семейная тайна,
которую Мише не хотелось сообщать его высокоблагородию. Миша подумал
немного, зачеркнул всё написанное и, после некоторого размышления, написал
снова то же самое...
"Потом он скончался,- продолжал он,- в бедности, оплакиваемый женой и
горячо любящим сыном, который у него был только я один, Михаил. Когда мне
исполнилось 9 лет, меня отдали в приготовительный класс, за меня платил
Подгойский, но когда отец уволился от него, и он перестал за меня платить,
я вышел из IV класса. Учился я посредственно, в I и III классе сидел по 2
года, но по чистописанию и поведению получал всегда пять". И т. д.
Исписал Миша целый лист. Писал он искренно, но бестолково, без всякого
плана и хронологического порядка, повторяясь и путаясь. Вышло что-то
размазанное, длинное и детски-наивное... Кончил Миша так: "Теперь же я
живу на средства моей матери, которая не имеет никаких средств к жизни, а
потому всепокорнейше прошу Ваше высокоблагородие, дайте мне место, чтоб я
мог жить и кормить мою болезненную мать, которая тоже просит Вас. И
извините за беспокойство"
(Подпись).
На другой день, после долгих ломаний и застенчивой нерешительности, это
жизнеописание было переписано начисто и вместе с документами отправлено по
назначению, а через две недели Миша, истомившийся от ожиданий, дрожа всем
телом, стоял в передней податного инспектора и ждал гонорара за своё
сочинение.
- Позвольте узнать, где здесь канцелярия? - спросил он, заглядывая из
передней в большую, скудно меблированную комнату, где на диване лежал
какой-то рыжий человек в туфлях и в летней крылатке вместо халата.
- А что вам нужно? - спросил рыжий человек.
- Тут я... две недели тому назад прошение подал... о месте писца...
Могу я видеть г. инспектора?
- Это просто возмутительно...- пробормотал рыжий, придавая своему лицу
страдальческое выражение и запахиваясь в крылатку.- Сто человек на день!
Так и ходят, так и ходят! Да неужели, господа, у вас другого дела нет, как
только мне мешать?