"Антон Павлович Чехов. Без заглавия" - читать интересную книгу автора

- Ничего вы не делаете, монахи. Только и знаете, что едите да пьете.
Разве так спасают душу? Подумайте: в то время, как вы сидите тут в покое,
едите, пьете и мечтаете о блаженстве, ваши ближние погибают и идут в ад.
Поглядите-ка, что делается в городе! Одни умирают с голоду, другие, не
зная, куда девать свое золото, топят себя в разврате и гибнут, как мухи,
вязнущие в меду. Нет в людях ни веры, ни правды! Чье же дело спасать их?
Чье дело проповедовать? Не мне ли, который от утра до вечера пьян? Разве
смиренный дух, любящее сердце и веру бог дал вам на то, чтобы вы сидели
здесь в четырех стенах и ничего не делали?
Пьяные слова горожанина были дерзки и неприличны, но странным образом
подействовали на настоятеля. Старик переглянулся со своими монахами,
побледнел и сказал:
- Братья, а ведь он правду говорит! В самом деле, бедные люди по
неразумию и слабости гибнут в пороке и неверии, а мы не двигаемся с места,
как будто нас это не касается. Отчего бы мне не пойти и не напомнить им о
Христе, которого они забыли?
Слова горожанина увлекли старика; на другой же день он взял свою
трость, простился с братией и отправился в город. И монахи остались без
музыки, без его речей и стихов.
Проскучали они месяц, другой, а старик не возвращался. Наконец после
третьего месяца послышался знакомый стук его трости. Монахи бросились к
нему навстречу и осыпали его вопросами, но он, вместо того чтобы
обрадоваться им, горько заплакал и не сказал ни одного слова. Монахи
заметили: он сильно состарился и похудел; лицо его было утомлено и
выражало глубокую скорбь, а когда он заплакал, то имел вид человека,
которого оскорбили.
Монахи тоже заплакали и с участием стали расспрашивать, зачем он
плачет, отчего лицо его так угрюмо, но он не сказал ни слова и заперся в
своей келье.
Семь дней сидел он у себя, ничего не ел, не пил, не играл на органе и
плакал. На стук в его дверь и на просьбы монахов выйти и поделиться с ними
своею печалью он отвечал глубоким молчанием.
Наконец он вышел. Собрав вокруг себя всех монахов, он с заплаканным
лицом и с выражением скорби и негодования начал рассказывать о том, что
было с ним в последние три месяца. Голос его был спокоен, и глаза
улыбались, когда он описывал свой путь от монастыря до города. На пути,
говорил он, ему пели птицы, журчали ручьи, и сладкие, молодые надежды
волновали его душу; он шел и чувствовал себя солдатом, который идет на бой
и уверен в победе; мечтая, он шел и слагал стихи и гимны и не заметил, как
кончился путь.
Но голос его дрогнул, глаза засверкали, и весь он распалился гневом,
когда стал говорить о городе и людях. Никогда в жизни он не видел, даже не
дерзал воображать себе то, что он встретил, войдя в город. Только тут,
первый раз в жизни, на старости лет, он увидел и понял, как могуч дьявол,
как прекрасно зло и как слабы, малодушны и ничтожны люди. По несчастной
случайности, первое жилище, в которое он вошел, был дом разврата. С
полсотни человек, имеющих много денег, ели и без меры пили вино.
Опьяненные вином, они пели песни и смело говорили страшные, отвратительные
слова, которых не решится сказать человек, боящийся бога; безгранично
свободные, бодрые, счастливые, они не боялись ни бога, ни дьявола, ни