"Светлана Чехонадская. Смерть мелким шрифтом" - читать интересную книгу автора

пытались скрыть: бедность и грязь. За поникшей зеленью показались
потрескавшиеся фасады, холод загнал отдыхающих в гостиницы - и убогие
интерьеры номеров сразу показались невыносимыми. В обшарпанных столовых и
кофейнях не сиделось, по разбитому асфальту не гулялось - лужи стояли в метр
глубиной. "А если б не на премию поехал, а честно накопленное заплатил?" - с
ужасом думал Ивакин, ковыряясь в перловой каше. Он и не подозревал, что она
еще где-то, кроме армии, осталась.
Одна дамочка средних лет (это если считать продолжительность жизни
равной ста годам) уже обратила на него внимание. Она была не в его вкусе, но
понаблюдав за ней два дня, Ивакин решил все-таки откликнуться: погода была
просто невыносимой. Однако поговорив с ним минут пять, дамочка неожиданно
разочаровалась и, не прощаясь, ушла. "Чувствует, что я верный муж", - утешил
себя Ивакин.
Пробовал он и гулять по пляжу. Но его представления о дожде были
по-московски наивными. Зонт мгновенно выворачивало наизнанку, но он бы и не
помог: из-за сильного ветра казалось, что дождь льется сбоку и снизу. Море
было невероятно грязным; эта грязь как-то сразу напоминала, что море, как
лужа, имеет свои границы.
Впрочем, Ивакин всегда толковал происходившее с ним, плохое ли,
хорошее, мягко говоря, тенденциозно, и потому слыл упрямым и суеверным, хотя
сам себя считал покладистым и рациональным. Вот и сейчас он сказал себе:
"Что я, в последний раз на курорте?" - и достал записную книжку.
С замначальника местного ГУВД он учился когда-то в Омской высшей школе
милиции. Лет двадцать назад они даже делали попытки дружить семьями, но
Ивакин постеснялся: во-первых, Семенов уже тогда занял этот пост, что
считалось многообещающим, а во-вторых, с жителями курортов много таких,
умных, желают дружить семьями. Так отношения и заглохли, не успев расцвести.
Семенов не настаивал. На телефонный звонок он, однако, ответил с большим
энтузиазмом. Заставил записать адрес, спросил, прислать ли машину.
- Зачем мне время экономить, Сергей Палыч? - ответил Ивакин. - У меня
теперь одна забота - как его тратить.
- Ну, в общем-то, - согласился Семенов. - Тогда с ночевой!
Старый однокурсник сильно раздался вширь. Говорил он, как и все
начальники, категорическим и подчеркнуто дружеским тоном, но в целом,
видимо, остался прежним балагуром и незлым человеком. Попенял Ивакину, что
тот ни разу не погостил у него, а на предложение заезжать, если будет в
Москве, ответил:
- Да ну эту вашу Москву! Как ты живешь там, не понимаю!
- Привык, - улыбнулся Ивакин.
- Не знаю, не знаю! - Семенов налил еще по рюмочке. - Я со всем в
Москве могу смириться, кроме одного - расстояний. Я ведь здесь как живу: с
работы пришел - через пять минут на пляже. Не хочется на пляж - через десять
минут на рыбалке. Понимаешь? Через десять минут после окончания службы я уже
сижу с удочкой! Через десять минут, Володя! - он строго погрозил Ивакину
пальцем, как бы подозревая, что тот недостаточно внимательно относится к
этой цифре.
Семеновская жена, тучная женщина с недовольным лицом, вышла из кухни с
блюдом хинкали.
- Расстояния - это да, - философски согласился Ивакин, решив свою рюмку
оставить на следующий семеновский раз, но тот с такой обидой уставился на