"Светлана Чехонадская. Смерть мелким шрифтом" - читать интересную книгу автора

господи, скажу, да ему это раз плюнуть! Он за деньги все что хочешь сделает.
- А вы бы прямо спросили у него: зачем приехал?
- Я и спросил. На откровенность не рассчитывал, но поинтересоваться был
обязан. Он ответил: "По бизнесу прилетел". Хотел я спросить: "Что за бизнес?
Не торговля ли заложниками?", но не стал связываться. Он вообще-то из себя
культурного строил. Намекал, что все в прошлом, что теперь он
добропорядочный член общества. Я же говорю: сумочка, костюм такой - весь
мятый. Все москвичи в таких ходят.
- Льняной.
- Наверное. Дорого он выглядел. Но морда его осталась прежней.
Бандитской.
- Какого он роста, Андрей Петрович?
- Среднего. Меньше, чем я.
- Он худой?
- Да.
- Значит, выглядит моложе своих лет?
- Черт его знает. Я его объективно воспринимать не могу.
- Это я уже понял, - сказал Ивакин. - Больше вы его не видели?
- Нет, на следующий день я не работал. Когда мы списки с вашим парнем
проверяли, я увидел, что Вячеслав Олейников улетел дневным рейсом четвертого
июля. Вот и все.
- Как вы думаете, куда он приезжал на самом деле? В Сочи, в Лазурное?
Снова заговорила дикторша в зале. Ивакин посмотрел на часы: судя по
всему, шла посадка на его рейс.
- Этого не знаю, - вздохнул Андрей Петрович. - Но я поинтересовался у
своих ребят: не появлялся ли этот гад в Лазурном. Знаете, даже мысль такая
была грешная, прижать его в темном углу и зубы посчитать. Ну и потом мне
было интересно, не замутил ли он, действительно, какого-нибудь бизнеса в
Лазурном. Если бы замутил, клянусь вам, не пошел бы у него этот бизнес!
- И что же выяснилось?
- Его никто в Лазурном не видел. Не видели и в Сочи, и в Геленджике. Не
знаю, зачем он на один день прилетал. Впрочем, если у него в Сочи дела были,
то мы могли и пропустить: все-таки город большой, дел там много делается. Но
вот в Лазурном ни с кем он не встречался, это точно. По крайней мере, по
бизнесу. Там бизнесов-то... раз два и обчелся.
- Ну, что ж, - сказал Ивакин. - Спасибо вам большое.
- Помог хоть чем-нибудь?
- Не знаю, - честно ответил Ивакин. - До свидания.
На посадку он чуть не опоздал. Его вещи уже собирались выгружать.
Пришлось упрашивать, размахивать удостоверением и выкрикивать: "Семенов!
Сергей Павлович!" Что помогло - неизвестно, но его пропустили в душный
самолет, и он еще долго пыхтел, прикладывал руку к сердцу, довольно
поглядывал по сторонам, призывая соседей в свидетели своей удачи. Потом он
переписывал в тетрадку все, что узнал от мстительного Андрея Петровича,
потом думал о Марине Леонидовой и ее брате. И только потом, когда внизу
показались огни огромного, невероятно огромного, на весь иллюминатор
полыхавшего города, он вспомнил, что очень боится летать на самолете.
...После ужина ("Ты как из голодного края!" - сказала дочь.) Ивакин,
наконец, добрался до телефона. Прохоров был дома.
- Приехал? - радостно крикнул он. - А я сейчас футбол смотрел! Ну какие