"Сергей Чекмаев. Ничья" - читать интересную книгу автора

- ...Ребята с "Альтаира" найдут здесь только три посиневших трупа.

Жека сидел в медбоксе. Машке за пластырем пошел, да так и застрял.
Мысли всякие одолели - куда без них?
"Хорошо, что по всей станции разбрелись. Не будем друг другу глаза
мозолить. Выход есть, все его знают, только никто вслух не говорит. Еще
бы! Как можно заметить лучшему другу или любимой девушке... на троих воздуха
не хватит, а вот если одного исключить, если ты, например, умрешь, вдвоем
мы дождемся спасателей.
Нет уж! Лучше я решу за всех. Командир все-таки.
Машка моя - самая лучшая на свете, зачем ей умирать. Я-то свое пожил
уже, много успел, а она молодая совсем. Плохо ей будет, конечно, без меня.
Зато останется жить... и, может быть, найдет, наконец, свое счастье".
- С детства мечтал, - неожиданно для самого себя произнес Жека вслух, -
когда-нибудь повторить вслед за героем одного старого фильма: "Оказывается
в любви главное - не задумываясь, отдать жизнь за другого. Интересно
попробовать".
"Вот и выпало попробовать. За Машку. Она намного лучше меня, у нее все
впереди. Да и Дим - парень что надо, правильно будет, если он останется
жить".
Жека стиснул в руке подаренную Машкой безделушку - подвеску из морской
раковины, сглотнул комок в горле.
Умирать не хотелось. Только другого выхода-то нет.
"Простите меня, Машка, и ты, Дим, прости... Вам будет больно, но вы
поймете. Потом.
Где же здесь эти чудные острые скальпели?"

Жека принес Машку в лабораторию. Полежи, сказал, не двигайся только -
рана откроется, а я сейчас вернусь, сбегаю в медбокс, и вернусь. Залатаем,
будешь, как новенькая.
"Что-то долго его нет. Хороший он человек, Жека. Сам в крови весь, а в
первую очередь обо мне думает. Как же я его люблю! Он самый добрый на
свете... ласковый, самый лучший, он не должен умереть! Лучше уж я... Ради него
я готова на все. Я существо никчемное, меня не жалко.
Что я умею? Только нырять горазда, из костюма даже в городе не вылезаю.
Да таких тысячи! А Жека - один, самый-самый! Они с Димом справятся...
восстановят станцию, и все опять станет, как раньше. Только без меня... Жеке
будет, конечно, больно, зато он останется жить. Долго-долго".
Она поднялась, несмотря на головную боль, сунула в автоклав шприц.
Потом поставила перед собой на столик жекину фотографию (вырезала тайком
из "Сайентифик обсервер"), открыла шкаф с реактивами. Что бы такое
смешать? Чтобы быстро и не больно?
Руки действовали сами, автоматически.
Странно, но ей почему-то вспомнился тот день, когда Жека, как обычно
стремительный и неистовый, ворвался к ней, подхватил на руки и закружил.
"Решили, Машка! Решили, понимаешь!" - восторженно кричал он.
"Да что случилось, объяснили толком!"
"РАН дал добро на станцию. Наш проект принят!"
Неожиданно Жека остановил свой неуклюжий хоровод, взвесил Машку на
вытянутых руках, заглянул в глаза и серьезно спросил: