"Вадим Чекунов. Шанхай. Любовь подонка" - читать интересную книгу автора

слышался шорох подошв по асфальту. Взмах рук - и тигр превратился в летящего
журавля. Поворот, и вот - монах на молитве. Казалось, концентрация на чем-то
внутреннем столь велика, что начнись вдруг война - не обратят внимания...
Позднее понял, конечно - это далеко не так.
Мое появление на балконе с бутылкой в руках незамеченным не остается.
Вопреки команде из магнитофона, головы поворачиваются и задираются вверх.
Меня разглядывают пристально, с интересом.
Хотя видели вчера. И позавчера. И месяц назад. И даже год.
Куда девалась концентрация? Где былые отрешенность и внутренняя
гармония? Куда убежал, приподняв подол длинных одеяний Конфуций?
На лицах оживление. Кто-то тычет в сторону балкона пальцем. Хорошо, что
не мечом. Меня обсуждают - громко, на местном крикливом диалекте.
Как и вчера. И позавчера.
Поначалу я пугался, припоминал, не натворил ли в своем районе
что-нибудь по пьянке. Потом смирился, потому что даже если нет - все равно
будут обсуждать.
Голос из магнитофона сообщает: упражнения закончены. Музыка
выключается. Стройные ряды пожилых физкультурников моментально смешиваются в
кучу.
Обычное утро.
Шум, ор, гвалт.
Немец Лас признался, что уже полгода мечтает о пулемете, особенно по
выходным.
Я встаю рано, меня этот крик под окном не напрягает. Поначалу принимал
его за ссору соседей, близкую к драке. Потом стало ясно - это нормальный
стиль общения местных. Громко, с подвизгом, с размахиванием рук... Общаются
на самые мирные темы - погода, дети, квартальные новости. Если речь заходит
о деньгах, акциях или еде - возбуждаются сильнее, могут кричать часами.
Закрыв глаза, делаю глоток из бутылки. Прислушиваюсь к звукам.
Представляю себя оккупантом, залезшим в курятник. Суматошное кудахтанье.
Хлопанье крыльев. Грохот упавшего ведра. Солдатская ругань...
Все это - шанхайхуа, местный диалект.
Раздается резкая автоматная очередь.
Вздрагиваю, едва не выронив бутылку. Партизанен?!
Открываю глаза.
Нет, я не фриц-курощуп в белорусской деревне. Я - обычный вайгожэнь.
Иностранец. Лаовай.
Никто не стреляет. Просто выходной, и кто-то по этому поводу радуется,
взрывает "стрекотуху" - длинную полоску петард.
А может, сегодня будет свадьба в соседнем доме.
Раннее время - не помеха. Китай ложится и встает рано.
Петардами китайцы отмечают успехи в делах и рождение детей. Ими они
отгоняют злых духов и приманивают богатство. Под грохот и треск встречают
весну, женятся и даже хоронят. Китаец рождается в шуме и взрывах, живет
среди всего этого с удивительным спокойствием и умирает в привычной
обстановке - под грохот петард, при залпах фейерверков и столпотворении
родственников.
Возвращаюсь в комнату.
Стягиваю футболку. Еще на балконе разглядел на ней пятна от соуса.
Нахожу в шкафу относительно чистую. Меняю шорты на мятые льняные штаны,