"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

экс-послушница. - Фараон Рамсес Великий приказал перенести сюда столицу из
Фив. И назвал ее Пер-Рамесес. То есть Дом Рамсеса. Как раз здесь Моисей
впервые узнал, что он не царского рода, а простой иудей.
- О! - обрадовался Будря, услышав знакомое имя. - Цось такое мне
шинкарь Гершко рассказывал. Еще в моем маетке Большое Дупло, что под
Ракшавой! Он всегда, как напьется дикого меду, так и начинает про своих
предков байки чесать.
- А до этого здесь был Аварис, столица кочевников гиксосов, завоевавших
Египет две тысячи с лишним лет назад. Танисом же он стал полторы тысячи лет
тому...
- Бей меня Перкунас своими молниями! Надо же, такая древность!
- Да уж не древнее Тартесса! - буркнул Кар, которому и без пояснений
Орланды все было известно об этом месте.
Историю он любил. Особенно же нравилась парню история Та-Кемета, или
по-гречески Египта.
Давно мечтал сюда попасть. Однако государи не вольны распоряжаться
своим временем как им заблагорассудится. Надо пользоваться случаем. Когда
еще доведется здесь побывать.
- Тут неподалеку, - сообщила христианка, - должен находиться колосс
Рамсеса Великого. Двадцати локтей в высоту. И гробница фараона Шешонка.
"И откуда она только все это знает?" - ревниво подумала Орландина.
Наверняка успела уже где-нибудь путеводитель прикупить. Пользу подобных
брошюр амазонка сама недавно ощутила в Дельфах.
- Ну, кто с нами? - призывно сощурился лесной князь.
Юноша с надеждой поглядел на Орланду. Но той было явно не до него.
Странно, когда это она потеряла вкус к исследованию памятников старины?
Не с тех ли самых пор, когда вокруг нее начал увиваться этот "Меченый Хвост
"?
- Я, я пойду! - заявил Стир. - Может, откопаю сюжет для новой оды или
эпической поэмы. А то и трагедии! Точно, трагедия, "Восставший из бездны"!
- Только болтай поменьше, - попросила его воительница. - Чтобы снова в
какую передрягу не влипнуть. Тут до Александрии уже всего ничего осталось.
Давай уж спокойно закончим то, что начали, да и разойдемся, кто куда.
Ослик поник головой.
Всегда она так. Грубая и бесчувственная. Он из шкуры вон лезет, лишь бы
отличиться. Чтобы быть замеченным ею. А амазонка только того и ждет, чтобы
сбросить с шеи обузу.

Гавейн зловеще ухмыльнулся.
Уж на этот раз длинноухий точно не уйдет от его меча.
Во всех красках представил себе, как обнажит свое славное и верное
оружие. Как размахнется со всего плеча, да и жахнет прямо по мерзкой ослиной
шее. Раз, Другой, третий. Пока не убедится, что проклятая тварь издохла.
Ну и. естественно, выполнит приказ Ланселата. Шлепнет этого молокососа.
Чтоб тому неповадно было тягаться с самим Арторием.
Ишь чего удумал, стервец. Публично обвинил великого наместника в
подготовке государственного переворота! И где? В святых Дельфах, перед лицом
жреческой коллегии. Перед светлыми очами Аполлона Стреловержца!
Хорошо еще, что отец верховный понтифик придумал обезвредить самых
болтливых свидетелей скандала.