"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

Действительно, что это взбалмошной девчонке взбрело в голову? Противиться
воле первосвященника Птаха Мемфисского, главного царского архитектора и
наследника? Ой, девочка, ой, с огнем играешь.
Доигралась. Вот он стоит, как дурак, собственной персоной на пороге ее
дома и с замирающим сердцем ждет: впустит или нет. Он, Сетне Хемуасет,
старший сын самого Рамсеса Усермаатра.
Таки впустила.
Пала перед ним ниц, как и положено перед особой царской крови. Он
поспешил поднять ее, и молодые люди поднялись в павильон, где уже был накрыт
роскошный обед и стояли кушетки, застланные мягкими коврами. В жаровнях
курился одурманивающий ладан, стояли чаши с вином и маслами для умащения.
- Не желаете ль перекусить, ваше высочество? - игриво спросила Табаби,
с хрустом надкусывая сочное яблоко.
Хемуасет жадно пожирал глазами ее совершенное тело, скорее обнаженное,
чем прикрытое тонким царским виссоном.
- Давай побыстрее приступим к тому, ради чего я прибыл сюда. - Его
голос сел от плохо сдерживаемого желания.
Девушка рассмеялась и увернулась от его жадных объятий.
- Э нет, не так быстро, - погрозила ему пальчиком. - Не забывайте о
моем высоком роде. Если вы желаете сделать со мной то, что я думаю, прежде
всего обеспечьте меня так, как это подобает.
- Святые боги! - чуть не взвыл царевич. - У меня при себе только десять
слитков золота.
- Я поверю вашей расписке, - скромно потупилась красавица.
На щелчок ее пальцев в павильон вкатился писец с набором для письма.
Обмакнув калам в чернильницу, он с поклоном подал наследнику его и большой
лист папируса.
Хм, предусмотрительная, удивился Сетне. Он начал быстро читать
документ, с удивлением обнаруживая, что цена, запрошенная жреческой дочкой
за ночь любви, была просто непомерной. Фактически он отдавал ей почти две
трети своего состояния. Уже хотел бросить калам наземь и разорвать папирус,
но тело сковала какая-то странная болезнь. Хемуасет почувствовал, что словно
раздвоился. Одна часть его бодрствовала и всеми силами сопротивлялась тому,
что происходило вокруг. А вторая была безвольной куклой в руках хищно и
зловеще улыбавшейся Табаби.
Рука с каламом вывела внизу папируса его имя. Рядом был оттиснут в
расплавленном красном воске перстень-печатка царевича.
- Да, кстати, - холодным тоном произнесла хозяйка. - Тут как раз
оказались твои дети. Вели их привести.
Дети? Откуда они здесь? Ведь их место в столице, во дворце фараона!
Точно. Они. Его мальчики. Его гордость, Танедоюем и Сатра.
- Пусть подпишутся в мою пользу, отказываясь от любых претензий на
имущество, отдаваемое мне сейчас вами.
"Как это можно?!" - вопила одна часть Хемуасета в то время, когда его
голова утвердительно кивала.
- Отлично! - захлопала в ладоши Табаби. - Теперь еще, самое последнее,
и мы возляжем с вами на ложе страсти.
Она принялась развязывать пояс стыдливости. Прозрачные одеяния
распахнулись. Царевич судорожно сглотнул слюну. О таком совершенстве он даже
не мечтал.