"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора Ящер с готовностью наклонился, отверзая пасть.
Коротышка закрыл лицо руками, оба воина отвернулись, причем Стир успел различить на лице "козлобородого" брезгливую жалость - как к мыши, терзаемой кошкой. - Подожди, Горро, - прозвучал скрипучий голос. - Наша "птичка" уже ела и может отяжелеть. А ведь нам с нею еще лететь весь завтрашний день. Я придумал кое-что получше. Давно хотелось проверить одну вещь... Отпусти-ка его. Здоровяк швырнул Стира наземь, так что тот оказался на четвереньках, и тут же отскочил подальше. Прижав посох к груди обеими руками, старик начал что-то бормотать. Стир, понимая, что ничего хорошего его не ждет, приготовился было задать деру. Но внезапно почуял, как одежда на нем расползается клочьями, словно ветхая от старости ряднина. Еще несколько секунд - и вот он оказался совершенно голым. Горро захохотал: - Ничего цыпленочек, а, Стратопедавт?! Ученый промолчал, потрясенно наблюдая за происходящим. - Святой отец, так ли необходимо все это? - поморщился младший из воинов. - Он видел нас, Парсифаль! - не разжимая челюстей, процедил старец. - Мы не можем так рисковать! Навершие его жезла вспыхнуло, выбросив конус мертвенного синеватого света, подобного болотным огням. возникло что-то похожее на большое фосфорически сияющее яйцо. Оно бешено завертелось вокруг своей оси, будто веретено в руках пряхи. А потом вдруг лопнуло, беззвучно растаяв, и глазам присутствующих предстал... - Ай-ай-ай, не могу! - загоготал, заходясь от щенячьего восторга, Горро, хлопая себя по ляжкам. - Осел!! Ну и ну! Это ж надо было придумать! Осел!! - Нет! Нет! Не может быть! - с ужасом заорал Стир. Но вместо членораздельной речи ночной лес огласило жалобное: - И-а! И-а! И тут спасительная тьма накрыла его сознание. - Когда я очнулся, - закончил несчастный поэт, обливаясь слезами, - уже наступило утро. На поляне никого не было... - А как ты попал к тому крестьянину, у которого мы тебя купили? - спросила всхлипывающая Орланда. - И когда понял, что таки умеешь нормально говорить? - присоединилась к сестре амазонка. Во время Стирова рассказа она не проронила ни слова и лишь скрипела зубами при всяком упоминании поэтом имени верховного понтифика Британии. - Ой, да практически сразу же. Лишь взглянул на солнышко и сразу же начал слагать печальную песнь о своей горькой участи. Вот, послушайте. Задрав голову к небу и выставив вперед правую переднюю ногу, поэт взревел: |
|
|