"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

Ящер с готовностью наклонился, отверзая пасть.
Коротышка закрыл лицо руками, оба воина отвернулись, причем Стир успел
различить на лице "козлобородого" брезгливую жалость - как к мыши, терзаемой
кошкой.
- Подожди, Горро, - прозвучал скрипучий голос. - Наша "птичка" уже ела
и может отяжелеть. А ведь нам с нею еще лететь весь завтрашний день. Я
придумал кое-что получше. Давно хотелось проверить одну вещь... Отпусти-ка
его.
Здоровяк швырнул Стира наземь, так что тот оказался на четвереньках, и
тут же отскочил подальше.
Прижав посох к груди обеими руками, старик начал что-то бормотать.
Стир, понимая, что ничего хорошего его не ждет, приготовился было
задать деру.
Но внезапно почуял, как одежда на нем расползается клочьями, словно
ветхая от старости ряднина.
Еще несколько секунд - и вот он оказался совершенно голым.
Горро захохотал:
- Ничего цыпленочек, а, Стратопедавт?!
Ученый промолчал, потрясенно наблюдая за происходящим.
- Святой отец, так ли необходимо все это? - поморщился младший из
воинов.
- Он видел нас, Парсифаль! - не разжимая челюстей, процедил старец. -
Мы не можем так рисковать!
Навершие его жезла вспыхнуло, выбросив конус мертвенного синеватого
света, подобного болотным огням.
Свет густел, наливался силой, и вот уже перед стоявшими на поляне
возникло что-то похожее на большое фосфорически сияющее яйцо.
Оно бешено завертелось вокруг своей оси, будто веретено в руках пряхи.
А потом вдруг лопнуло, беззвучно растаяв, и глазам присутствующих
предстал...
- Ай-ай-ай, не могу! - загоготал, заходясь от щенячьего восторга,
Горро, хлопая себя по ляжкам. - Осел!! Ну и ну! Это ж надо было придумать!
Осел!!
- Нет! Нет! Не может быть! - с ужасом заорал Стир.
Но вместо членораздельной речи ночной лес огласило жалобное:
- И-а! И-а!
И тут спасительная тьма накрыла его сознание.

- Когда я очнулся, - закончил несчастный поэт, обливаясь слезами, - уже
наступило утро. На поляне никого не было...
- А как ты попал к тому крестьянину, у которого мы тебя купили? -
спросила всхлипывающая Орланда.
- И когда понял, что таки умеешь нормально говорить? - присоединилась к
сестре амазонка.
Во время Стирова рассказа она не проронила ни слова и лишь скрипела
зубами при всяком упоминании поэтом имени верховного понтифика Британии.
- Ой, да практически сразу же. Лишь взглянул на солнышко и сразу же
начал слагать печальную песнь о своей горькой участи. Вот, послушайте.
Задрав голову к небу и выставив вперед правую переднюю ногу, поэт
взревел: