"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

Длиннополый кафтан без рукавов, широкие бархатные штаны, заправленные в
красные сапоги с отворотами, атласный кушак, на котором висела длинная
кривая сабля: на взгляд Орланды, большая и страшная, а по мнению Орландины,
тяжелая и неудобная в бою.
Интересно, что он будет делать? Фехтовать? Или еще какие-нибудь фокусы
показывать?
Но вместо этого их давний знакомец заговорил.
- Вы думаете, цо перед вами какой-то никчемный старый толстяк?! -
спросил он, обведя выкаченными
- Если бы вы знали, кто я, то лопнули бы от зависти! Я знатней любого
патриция, если хотите знать! - выкрикнул Будря. По толпе пробежал смешок.
- Я - лех! - изрек он. - Да знаете ли вы вообще цо то есть: быть лехом?
Смешок переходил в хохот.
- Мы вольный народ! Мы дороже всего ценим свободу! - распинался
Будря. - Мыслите, раз Артания нас когда-то завоевала, то владеет нами?! А
вот дулю им! - Он изобразил пальцами правой руки странную фигуру. - Дулю с
коровьим маслом! Про сто мы честный народ и соблюдаем присягу! - Зрите ли
хохотали все громче. - Не верите?! Да если любой из вас одолжит мне хоть
тысенчу ауреусов, то я верну ему долг день в день!
Смех перешел в раскатистый хохот. Мысль одолжить бродяге из цирка
тысячу золотых, видимо, казалась зрителям очень смешной.
- А землями своими мы владеем со времен Перкунаса, когда еще ни про
какую Артанию и слышно не было!
Будря наливался кровью, продолжал разоряться на тему - какой
замечательный народ лехи.
А Орланда сидела и думала об одном. Если тут имеется телохранитель
тартесского царя, то, может быть, и сам Кар где-то близко? Байке о том, что
толстяк мог предать своего юного господина, она не поверила.
После того как с неподдельной обидой на лице лех ушел в шатер,
провожаемый насмешками, перед зрителями вместо давешнего мальчика появился с
кувшином в руках сам владелец цирка. (Монеты тем не менее сыпались в кувшин
довольно щедро.)
- Почтеннейшая публика, - вскричал он, - досточтимые римские граждане!
А сейчас я, Петроний Апулей, представлю вам жемчужину моего скромного
заведения - деву-вещунью из Гибернии.
И из шатра появилась тоненькая девчушка лет от силы пятнадцати,
черноволосая, в длинной голубой хламиде.
- Уважаемые! - изрекла она. - Если кто-то же лает узнать свое будущее
или получить совет от высших сил...
Орланда только что не заорала от удивления и радости.
Да, черный цвет волос! (Чем, интересно, красил?)
Да, явно выделяющийся бюст. (Тряпок напихал небось!)
Да, набеленное и нарумяненное лицо. (Не узнать!)
Но голос! Голос Кара!
Стало быть, жив и здоров, бесенок!
Тем временем к "деве-вещунье из Гибернии" уже подошли первые
желающие...
И тут представление было прервано.
На площадь вышел патруль вегилов с пиками и дубинками.
- Почему скопление народа?! - возопил десятник. - Кто разрешил?