"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

происходило на улицах священного города Аполлона в эти вечерние часы.
Итак, в общем-то задание действительно простое, хотя непосвященному
человеку показавшееся бы Ужасным и кощунственным.
Но Перси в древних богов не верит, а Гавейн так вообще в некотором роде
христианин, хотя наверняка после всего происшедшего тогда может смело
считать отлученным от церкви.
Им нужно было пробраться в один из трех главных храмов в Дельфах,
подложить под алтарь данную им лично Мерланиусом штучку - мирно лежавший в
шкатулке стеклянный шарик, а затем что-нибудь стянуть из храмовой утвари и
бежать, произведя побольше шума. Можно также совершить какое-нибудь
кощунство, например разбить статую Аполлона.
Если они не попадутся сторожам, а они им не попадутся, то украденное
надо будет выбросить. И тогда им ничего не угрожает. В самом деле - кто
заподозрит людей из окружения без малого второго человека в Империи в
ограблении храма? Знать - она на то и знать, чтобы красть по-крупному, а не
лазить ночами куда не надо.
А перед этим они перемолвятся словом с кем надо и отдадут им письма.
Зачем все это надобно, ни Парсифаль, ни Гавейн не были поставлены в
известность, но догадывались - к вящей славе Артория и его главного
советника.
Вот в бане-то с этими людьми и встретятся.
Если признаться, то Гавейн, несмотря на все разговоры, и сам был не
прочь отвести душу в приличной бане. Особенно такой, как термы Афраниуса,
слава о которых шла по всей центральной части Империи.
Великий государь построил их еще до того, как стал Птолемеем Двадцать
Шестым, Отцом и Спасителем Отечества, в бытность свою правителем Ахайи.
В самый разгар гражданской войны Ачаба Иберийский стяжал себе славу
нового Герострата тем, что приказал сровнять с землей знаменитый храм Тота,
расположенный в сердце пустыни на границе с Эфиопией. Чем был вызван столь
безумный поступок, никто не знает. Однако гибель святыни, известной еще со
времен фараона Хуфу, строителя Великой пирамиды, взволновала многих.
Дельфийский оракул разразился грозными предсказаниями, возвещавшими
появление на Гебе новой религии и падение двух из трех сражавшихся друг с
другом августов.
Афраниус, будучи человеком маловерующим, не придал происшествию
большого значения. Но когда случилась вся эта кутерьма с появлением у
берегов Кандии кораблей крестоносцев, он поневоле задумался. А тут еще
приступили к августу Афинскому его советники и с пеной у рта стали умолять
сделать пресветлому Фебу достойный подарок, чтобы преклонить милость бога на
свою сторону.
Обладая безграничными запасами чувства юмора, Афраниус велел построить
в Дельфах... Нет, не новый храм, алтарь или сокровищницу, а... публичные
бани, по своим размерам превышающие все известные доселе.
- А почему термы?! - спросили у него приближенные.
- А что я должен построить? - осведомился он у них. - Винные погреба в
честь Диониса?
Те, подумав, согласились, что винные погреба строить не надо.
"Верующие должны представать перед светлым ликом бога не только чистыми
душой, но и чистыми телом", - гласил соответствующий эдикт.
Термы, вмещавшие одновременно до десяти тысяч посетителей, выглядели