"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Серебряный осел ("Орланда и Орландина" #2)" - читать интересную книгу автора

Скользнула взглядом по надписи, украшающей вход в храм: "Познай самого
себя".
Хорошо бы, но нет времени.
Достала план, купленный ею в книжной лавке за два сестерция, и
справилась с ним, где она находится.
Так, что здесь у нас?
Амфитеатр. Ага, вот он, по правую руку.
Святилища Посейдона и Диониса. Тоже на месте.
Булевтерий и какой-то "Пританей". Святой Симаргл, кто бы подсказал
бедной воительнице, что оно такое?
Сокровищницы.
Ой, матушка моя Сэйра. И сколько же их тут!
Коринфян, афинян, аканфян, книдян, эолийцев, киренцев, фиванцев,
потидейцев (это ж где, интересно, такие живут), римлян, тартесситов,
сикионцев, сифнийцев, александрийцев.
Вот, наконец! Покои царя Мидаса.
Быстрая пробежка по одной из боковых улочек, несколько осторожных
шагов.
Вот и дверь, запертая на замок. Да не простой, а с секретом. Нужно
повернуть ручку определенным образом, и тогда откроется.
Но зря, что ли, ее обучали обращаться с замками?
Девушка покрутила ручку. Та не поддалась. Снова нажала на ручку и
покрутила ее. Опять никакого результата.
- Задница Анубиса! - прошипела она.
И словно в ответ замок щелкнул.
- Эй, Ясон, ты слышал?
Орландина затаила дыхание. Проклятые вегилы. И не спится же им.
- Нет.
- А мне показалось, что-то звякнуло.
- Не-е, Тесей! - Звеня доспехом, страж проковылял мимо сокровищницы. -
Это лисы, наверное. Аль мыши, может быть... Извести бы их, чтоб спать не
мешали...
- Ты это только отцу Феофилу не ляпни, дурень! Забыл, что мышка -
священная скотинка Аполлона, кормильца нашего...
Голоса удалились.

Орландина облегченно перевела дыхание, но, сообразив, что некогда
расслабляться, осторожно отворила дверь.
Быстро шмыгнула внутрь и осмотрелась по сторонам.
Лунный свет, проникающий сквозь потолочные окошки, освещал интерьер
Мидасовых покоев.
У дальней стены находились два массивных серебряных треножника. У
северной стены стояли в ряд не сколько мраморных лавок, покрытых узорчатыми
персидскими, а может, армянскими коврами.
Еще тут стояло изображение Аполлона. Вернее, Аполлона и Мидаса.
Высеченный из черного мрамора обнаженный бог дергал за уши в священном
ужасе скорчившегося у его ног толстяка, в отличие от Аполлона, выполненного
из белого мрамора. Уши были длинными, с кисточками на острых концах.
"Совсем как у Стира", - подумала Орландина. Да и вообще вытянутое и
глупое лицо Мидаса напоминало ослиную морду заколдованного поэта.