"Андрей Чернецов, Владимир Лещенко. Девичьи игрушки " - читать интересную книгу автора

Ваня кивнул и снова шмыгнул носом.
- Хм, хм! Надобно будет расскасать Белинде!
Старик взял мальчика за плечи и, притянув вплотную к себе, впился
взглядом ему в глаза. Лицо с впалыми щеками густо напудрено, и все равно
можно было разглядеть на нем старые шрамы, словно от ожогов.
Из его рта дурно пахло, и Ванюшка попытался отстраниться.
Не вышло. Ферт вцепился в него намертво. Да еще и мурлыкал себе под нос
странную песенку:

Marlbrough s'en va-t-en guerre,
Mironton, mironton, mirontaine...

Длился осмотр пару минут, показавшихся бесконечными.
- Прошивет грешно и умрет смешно... - пробормотал себе под нос
худосочный и наконец отпустил добычу.
Развернулся и медленно пошел к расписному рыдвану, стоявшему неподалеку
от церкви. С облучка мигом соскочил ражий молодец и услужливо распахнул
перед стариком дверцу. Тот немного замешкался, что-то сказал своему
служителю, вяло махнув рукой в сторону стоявшего столбом Вани. Кучер
внимательно посмотрел на мальчика, кивнул и ответил худосочному на
чужеземном наречии.
Мужчина в смешном парике уселся в рыдван.
Взмах кнута...
И только ледяные брызги прыснули из-под полозьев.
Погодив чуток, Ванятка подобрал выброшенный чудным стариком платок.
Надобно будет маменьке подарить. Авось и минется.

Не минулось.
Досталось тощему Ванюшкину заду по первое число. И за озорство, и за
глупость (ишь, чего удумал, щенок, красного петуха отцу подпустить!). Да и
за кружевную тряпицу (не болтай с кем ни попадя!).
В общем, сек тятенька, пока розга в руке не сломалась. Вторую брать не
стал. Поглядел на баловника, вздохнул тяжко и истово перекрестился на икону
Богоматери Казанской.
- Оборони и наставь, Заступница...
- Трапезничать идите, мужички! - позвала опасливо матушка.
Отец Семен приобнял всхлипывающего сына за плечи, прижал к себе. Уже
было поуспокоившийся Ванятка от тятенькиной ласки разнежился и снова залился
белугой.
- Ну будет, будет ужо... - шмыгнул носом иерей, поднимая мальчика на
руки.
Прошел к столу, уселся на лавку, не спуская ребенка с колен. Знал, что
сидеть сынку на жестком дереве сейчас несподручно.
- Болит? - спросил участливо.
- О-ой, бо-олит... - загнусавил Ваня.
- А ты не балуй впредь. Не станешь?
- Не-эт!
- Bene.
Рука батюшки потянулась к штофу с анисовкой. Налил рюмочку.
- Спаси, Господи!