"Дайана Чемберлен. Темная сторона света " - читать интересную книгу автора

другой скальпель и заметила, что у нее самой дрожат руки. Она вдруг остро
осознала, что осталась единственным врачом в смотровой. "Ну-ка, возьми себя
в руки", - приказала себе Оливия. Когда она приставила скальпель к груди
женщины, между ребрами, то почувствовала, что полностью контролирует себя.
Оливия сосредоточилась на том, что ей предстояло сделать. Она сделала
надрез. Крови не было. Скальпель пошел дальше, сквозь мускулы, к ребрам.
Кровь неожиданно хлынула из разреза, залив хирургический костюм Оливии и
пол. Женщина-парамедик, стоявшая рядом, охнула.
- Давления нет, - сообщила Линн, - пульса тоже.
Оливия посмотрела на равную зеленую линию на мониторе
электрокардиографа. Она почувствовала, что у нее на лбу выступила испарина.
Они ее теряли. Для операции на сердце требовалось раздвинуть ребра, но,
посмотрев на поднос, Оливия не увидела необходимого инструмента.
- У нас нет расширителя?! Кэти только покачала головой.
Разумеется, у них не было такого инструмента. Оливия снова взялась за
скальпель и им развела ребра. Сунув левую руку в образовавшееся отверстие,
она осторожно согнула пальцы вокруг сердца женщины, провела большим пальцем
по сердечной мышце, пытаясь найти входное отверстие от пули. Она быстро
нашла маленькую ямочку на гладкой поверхности сердца и закрыла ее пальцем,
чтобы остановить кровь. Потом она нащупала выходное отверстие, прикрыла его
средним пальцем и почувствовала, как сердце сокращается в ее ладони. Оливия
подняла голову, чтобы посмотреть на монитор, и тут же услышана радостный
возглас Кэти:
- Есть пульс!
Оливия только сейчас перевела дыхание. Теперь им оставалось только
ждать прихода Майка Шелли, заведующего отделением неотложной помощи. Оливия
не знала, сколько сумеет простоять в крайне неудобном положении. Она
согнулась и немного присела, чтобы удерживать в руках сердце, закрывая при
этом сквозную рану. Если Оливия хоть немного сдвинет пальцы, женщина умрет.
Все так просто. Но у Оливии уже начали дрожать мышцы ног, заныли плечи.
Она услышала шум приближающегося вертолета, потом привычный звук, когда
машина села на крышу здания. Оливия надеялась, что вертолет им еще
понадобится, что они сумеют залатать сердце пострадавшей и стабилизировать
ее состояние, чтобы она перенесла полет.
Оливия в первый раз за все время посмотрела налицо раненой. У нее была
белая кожа, немного веснушек на носу и щеках, никакой косметики. Волосы были
длинными, тяжелыми, рыжими, очень красивого красноватого оттенка,
напоминающего цвет древесины вишневого дерева. Они спадали со стола
волнистым водопадом. Женщина казалась моделью из рекламы шампуня для волос.
- Кто в нее стрелял? - спросила Оливия, поднимая глаза на молодого
парамедика, стараясь отвлечься от своего неудобного положения.
Лицо парня было таким же белым, как лицо раненой. Карие глаза
расширились от ужаса.
- Она была волонтеркой в приюте для женщин в Мантео, - ответил он. -
Туда вошел мужик, он угрожал своей жене и детям, и эта женщина прикрыла их
собой.
Приют для женщин, пострадавших от домашнего насилия. Оливия ощутила
боль в груди. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы задать следующий
вопрос.
- Кто-нибудь знает, как ее зовут?