"Дмитрий Черкасов. Шансон для братвы" - читать интересную книгу автора

Пока Диана, томно поводя пустыми глазами, примеряла кажущиеся ей
элегантными морковные и салатные плащи из блестящего винила, Ковалевский
направился в бар павильона. Нельзя сказать, что жена раздражала его больше
всех предыдущих женщин, однако ее страсть к дорогущим нарядам была
фактором, грызущим экономного Колюню. На себя, на свой так называемый
"имидж", он был готов тратить любые суммы, а вот обязанность отдавать
нажитое непосильным трудом супруге вызывала чувство сродни переживаниям
активиста общества "Память", втайне от товарищей по борьбе уплетающего
мацу в подсобке еврейского ресторана.
Премерзкое это было чувство...
В свои тридцать семь Ковалевский мнил себя настоящей акулой бизнеса,
прошедшей огонь задорной комсомольской молодости, мутную водицу
становления кооперативного движения и трубные, но бестолковые призывы
правительства о развитии мелкого предпринимательства. Иллюзий, как ему
казалось, он не питал, урывая по кусочкам то, на что не успевали обратить
внимание окружающие. Этичность своих действий он оценивал по своеобразной
шкале, ибо мнение о порядочности составил, ориентируясь на виденные им
фильмы из жизни западных бизнесменов, частенько отвратительные по
содержанию. Вообще преклонение перед всем "нерусским" постепенно
захватывало все его существо - он занимался "джоггингом""Бег трусцой
(здесь и далее - прим. автора)."и аэробикой, увлекался всевозможными
диетами и режимами питания, старался бросить курить, штудировал книги
Карнеги и Смита, уснащал свою речь американизмами, а в одежде предпочитал
джинсы в сочетании с твидовым пиджаком. А еще Николая угнетало неумение
"вести себя свободно и раскованно", столь милое сердцу в образах "крутых
штатовцев". Он старательно копировал движения агентов ФБР из боевиков и
триллеров, просматривая их на раскадровке"Просмотр сцены из фильма по
кадрам", но в результате добился того, что своими манерами стал напоминать
местечкового педика. Однако в кругу его знакомых такое поведение было
общепринятым, поэтому коллективный поход в ресторан или на пикник группы
"малых бизнесменов" сильно смахивал на марш протеста сексуальных
меньшинств.
Не меньшее самомнение Ковалевский проявлял и общаясь с женским полом,
считая себя образцом мужественности. Явно завышенная самооценка, конечно,
отталкивала от него большинство женщин. Длинноногие красавицы предпочитали
мужчин посолиднее и побогаче, и от этого Николай пасся в кругу ларечниц и
пэтэушниц. Со своей первой женой он расстался давно, особым умом или, на
худой конец, мужской силой похвастать не мог и, что совершенно
естественно, наконец нашел пристанище на могучей груди молчаливой Дианы.
Будучи родом из совхоза "Бугры", она быстро завоевала расположение
Ковалевского и переехала к нему на правах невесты.
Многочисленная родня с вожделением взирала на обшарпанный
десятилетний "мере" жениха и шумно готовилась к свадьбе. Церемония
бракосочетания особым шиком не отличалась, выделялась только "молодая" в
ярко-розовом платье с белыми оборками, что постоянно наводило гостей на
мысль о борделе.
Погуляли нормально, только раз пришлось приводить в чувство
перебравшего самогонки тестя. Виной тому были то ли оставшиеся в девках
три Дианиных сестры, статью напоминавшие газонокосилки, то ли горсть
таблеток димедрола, тайно подмешанных в самогон дегенеративным и