"Дмитрий Черкасов. Косово поле: Россия" - читать интересную книгу автора

границы легко мог бы стать "моментом истины" и финальной точкой в конце
долгого пути. Вокруг было слишком много вооруженных людей, и уйти Рокотову
бы не удалось. Даже использовав весь свой опыт. Максимум, что он успел бы,
так это перескочить через стойку и вырубить пару-тройку таможенников.
Дальше его либо нашпиговали бы пулями, либо скрутили и доставили бы в
следственный изолятор ФСБ на Захарьевской улице. А уж оттуда - в приемный
покой психиатрической клиники, когда биолог поведал бы оперативникам
историю своих злоключений.
Но до него еще надо было добраться.
Рокотов перевернул страницу автокаталога и провел пальцем по
черно-белым фотографиям предлагаемых к продаже машин.
"Та-ак... И что мы здесь имеем? Тойота Лэндкраузер"... Проходимость,
конечно, отличная, но сарай огроменный. И цена! Почти семьдесят штук
баксов. Однако, как сказал Киса Воробьянинов по поводу соленых огурцов.
Мимо... Опель Фронтера". Мимо сразу. Дрянцо аппарат. Как америкашки Опель"
купили, так тут же машины стали ломаться в три раза чаще, чем до них.
Интересная аналогия получается... Мицубиши Паджеро", три с половиной
литра, навороты. Не подойдет. И даже не потому, что по-испански слово
паджеро" имеет значение педик", а по причине слабой подвески. Интересно, а
бандюганы знают, что им барыги предлагают? Вряд ли... Иначе бы не
покупали. Нормальные пацаны на тачках с такими погонялами не ездят..."
Проблем с деньгами Влад не испытывал.
Первым делом он заехал в банк на Невском проспекте и поменял десять
туристических чеков на сто тысяч долларов наличными, тут же переведя
половину в рубли. Банк взял свои законные два процента от суммы и
предоставил Рокотову охрану, чтоб тот без помех доехал до дома.
Но сразу к себе Влад не поехал.
Три мордоворота проводили его до дверей неприметной парадной в
Московском районе. Там "киприот" вежливо с ними распрощался, а сам
поднялся на самый последний этаж и, нащупав за дверным косяком ключ, вошел
в мастерскую знакомого художника. Брать в мастерской было решительно
нечего, потому художник так беспечно относился к запорам. Но в мансарде
было одно место, известное лишь хозяину студии и его приятелю-биологу.
Маленький, вмонтированный в пол сейф, где лежали внутрироссийский паспорт
и водительские права на фамилию Рокотов.
Положив документы в карман, Владислав почувствовал себя значительно
лучше и снял телефонную трубку.
Хорошему настроению было суждено продлиться ровно минуту.
Через шестьдесят секунд биолог узнал, что он уже два месяца как
мертв, а его квартира отошла неизвестно кому. Сообщивший сию неприятную
весть Азад Ибрагимов по кличке Вестибюль-оглы верещал в трубку, словно
попавший под асфальтовый каток оперный дискант. Влад даже отстранил
сантиметров на десять наушник, чтобы не оглохнуть.
Подробности азербайджанец изложил при личной встрече через час.
И немало удивился хладнокровию собеседника.
Владислав только задал пару уточняющих вопросов, нахмурился и
философски заметил, что в жизни всякое бывает. Азад не знал, что за
прошедший час Рокотов успел проанализировать ситуацию и принять решение.
Сразу после звонка Азаду Влад нашел в справочнике телефон агентства по
недвижимости и всего за десять минут договорился об аренде квартиры.