"Дмитрий Черкасов. Демократы и капуста (Главы из романа)" - читать интересную книгу автора

Один раз декана уже пытались облить грязью по национальному вопросу, но
тогда была неудачно выбрана национальность "жертвы". Студентка-юкагирка*,
завалившая подряд два экзаменами шесть зачетов, в обмен на обещания доцента
Дятлова натянуть ей троечки и поставить зачеты автоматом заявила о том, что
декан обозвал ее "чуркой с глазами" и предложил "возвратиться в свою клетку
в зоопарке".
______________
* Юкагиры - одна из малых народностей Севера.

Заранее подготовленная "общественность" во главе со Столпером-Кацем
зашумела.
Но заявительница сама всё испортила, сделав в своем трехстраничном
доносе на имя прокурора Санкт-Петербурга Ивана Сыдорчука сто восемьдесят
девять грубых грамматических и сорок шесть синтаксических ошибок и требуя
привлечь профессора за сексуальные домогательства согласно статье двести
шестидесятой Уголовного кодекса России, которая на самом деле
предусматривает ответственность за незаконную порубку деревьев и
кустарников. Обалдевшие от авангардизма студентки истфака сотрудники
городской прокуратуры мысленно согласились с приведенным в заявлении
словосочетанием "чурка с глазами" и не стали затевать расследование,
отправив юкагирке стандартную отписку-отказ.
После этого случая, ставшего широко известным благодаря невоздержанному
на язык Столперу-Кацу, заранее раструбившему на каждом углу, что "декану
крышка, теперь не отвертится", за Борисом Георгиевичем окончательно
закрепилась кличка Дятел.
Причем особо нахальные студенты и аспиранты не стеснялись именовать
доцента Дятлом не только за спиной, но и в глаза.
Верный кунак проректорши тяжело вздохнул и перевел взгляд с трудов
титанов исторической науки на полузасохший фикус, сиротливо торчавший из
треснувшего горшка в углу одной из двух комнат кафедры.
Вдохновение не приходило.
Дятлов потряс головой, сбрасывая тягостное оцепенение, поерзал на
стуле, покрепче сжал в пальцах ручку и принялся чертить на листе маленькие
квадратики. Это его обычно успокаивало и настраивало на рабочий лад.
Через двадцать семь минут, исчеркав три листа и так и не приступив к
составлению письма, доцент понял, что сегодня муза доносительства к нему уже
не явится.
Видать, занята с кем-то другим.
Дятлов встал, скомкал бумагу и швырнул ее в корзину. Затем взял с
соседнего стола несколько свежеизданных методичек, запихнул их в портфель,
надел дубленку и бодрым шагом направился к выходу. На вечер у него был
запланирован "ресторанный" прием экзамена по истории Второй мировой войны у
двух горячих кавказских парней, проваливших сдачу в обычном порядке, а перед
этим доценту надо было заскочить домой и переодеться.
Составление подметного письма было отложено до лучших времен.


* * *

Образовавшееся у Синицына временное затишье в работе затягивалось