"Дмитрий Черкасов. Как уморительны в России мусора (Альтернативно-детективные повести)" - читать интересную книгу автора

Старшая секретарь оторвалась от разложенных перед ней бумаг, посмотрела
на плакатики и язвительно фыркнула:
- С такой рекламой можно даже биографию Вазисубановича продать,-
девушка дорабатывала в издательстве последний день, и ей было глубоко
плевать на все, связанное с "Фагот-прессом".- Причем, написанную им самим...
Мартышкин напряг память и припомнил, что романы-боевики красноярского
писателя Чушкова он читал, они ему пришлись по душе, и он где-то слышал, что
тот входит в первую тройку наиболее продаваемых авторов.
- Но читателям, видимо, нравится,- стажер спровоцировал секретаря на
продолжение беседы.
- Это вам Дамский сказал? - усмехнулась вторая девушка, по примеру
подруги также собирающаяся швырнуть издателю в лицо заявление об уходе.- Зря
верите... Он книжек не читает, поэтому не может знать, что в них написано.
"Ага! - сообразил младший лейтенант.- Это уже кое-что. Неискренность
заявителя - первый кирпич в бумаге об отказе".
- Вазисубанович, по-моему, вообще читать не умеет,- старший секретарь
поддержала свою сослуживицу.
- Не, умеет,- улыбнулась та.- Но вот значение слов не всегда понимает.
Недавно, к примеру, Женский решил, что "диффамация" - это разновидность
мастурбации, и пытался издать приказ о наказании "диффамирующих на рабочих
местах сотрудников".
Сысой осуждающе покачал головой, словно информация о сем прискорбном
случае потрясла его до глубины души.
Хотя сам слышал произнесенное секретарем иностранное слово впервые.
- А Женский - это кто? - Мартышкин продолжил содержательную беседу.
- Так мы Дамского называем, - бросил пробегавший мимо водитель
экс-редактора Пышечкина.
- Еще Вазисубанович, когда утверждает эскизы обложек, пишет
"беспринципный", "бесполезный" и "беспорядочный" через "з",- хихикнула
непочтительная старший секретарь.- А когда ему один раз принесли словарь, то
он начал орать, что там опечатки...
- Ой, девчонки, - вступила в разговор доселе молчавшая секретарь,
которая работала в "Фагот-прессе" уже четвертый год. - Когда мы еще в другом
офисе сидели, где охраны на входе не было, так Ираклия даже били за его
идиотизм.
- Кто бил? - в Мартышкине проснулся профессиональный интерес.
- Писатели, конечно, - секретарь взяла трубку зазвонившего телефона,
коротко бросила "Он занят, перезвоните через час" и вернулась к беседе с
младшим лейтенантом. - Он там кого-то так "отредактировал" и так сменил
название книги, что ему в морду влетало месяца три подряд. Раз в две недели
являлся автор и валтузил Вазисубаныча прямо в его кабинете... Пока тираж с
лотков не исчез, не успокаивался.
- А фамилии писателя не помните?
- Что-то на С... Семенов?... Нет, не помню...
- Жаль, - посетовал стажер.
Дверь кабинета генерального директора распахнулась, и в приемную
выскочил красный как рак мужчина, бормочущий себе под нос: "Сам пошел!"
Вслед за ним потянулись остальные присутствовавшие на совещании.
Секретарь Дамского взяла со стола синюю папку с тисненой золотом
крупной надписью "Для доклада", стерла с лица ехидную ухмылку, блуждавшую на