"Дмитрий Черкасов. Парижский десант Посейдона ("Подводный спецназ" #1) " - читать интересную книгу автора

вопросы, касающиеся здоровья. Договорились? А вот об убийстве обязательно с
ним поговорите - может быть, он что-то вспомнит из услышанного. Ну а про
болячки пока лучше повременим...
Мощные Линзы ничего не имели против.
Просьба казалась вполне разумной. Зачем внушать человеку призрачные
надежды?
Если признаться, то на душе у старика стало значительно легче, когда
следователь его отпустил. Мощные Линзы ничем не погрешили против совести -
наоборот, постарались помочь товарищу.
И может быть, даже преуспели в этом.
...Никита Владимирович откинулся в кресле и задумчиво побарабанил
пальцами по столу. Никакое убийство в парке его, конечно же, не
интересовало. Там, действительно, прибили бутылкой какого-то прохожего
придурка, и спецслужбы этим воспользовались как удачным предлогом для
специальных бесед. Хулиганство, разгул шпаны, драки по пьяни - всю эту
ерунду можно вообще не расследовать. Кстати говоря, и до Мощных Линз Никите
Владимировичу тоже не было дела. Его интересовал исключительно Моисей
Залманович Нисенбаум, особенно же - состояние его здоровья. Правда, не само
по себе, а в свете определенных симптомов.
Он вынул мобильный телефон, настучал номер.
- Похоже, мы нашли его, - сообщил он, не здороваясь.


* * *

Придя домой, Моисей Залманович Нисенбаум положил шахматную доску на
тумбу, служившую одновременно и столом, и шкафчиком для обуви, да и вообще
всем чем угодно. Снял плащ, повесил на крючок шляпу, переобулся в
полуразвалившиеся тапочки и замер, поглощенный тревожными мыслями.
Его покамест никто не трогал, но Нисенбаум очень не любил, когда
карательные органы - неважно, какие; он, что характерно, никогда не называл
их правоохранительными - приближались к нему на расстояние вытянутой руки.
Сейчас же они приблизились именно на это расстояние.
Моисей Залманович почти ни с кем не общался, позволяя себе из всех
развлечений одни лишь шахматы; Василий Андреевич, в принципе, не был ему
другом, но, тем не менее, являлся на сегодняшний день самой близкой душой. И
вот эту близкую душу внезапно тянут в прокуратуру - зачем, неизвестно.
Моисей Залманович автоматически сделал стойку.
Он, естественно, не исключал у себя паранойю, усиленную склерозом. Но,
как говорится, если у вас паранойя, то это еще не значит, что вас никто не
преследует. За долгую жизнь у Моисея Залмановича неплохо развилась интуиция,
которая никогда его не подводила.
Выиграть можно, лишь опережая противника на один ход. И даже если
противник всего лишь мерещится, то эта предусмотрительность никак не
отразится на выигрыше.
Где бы он сейчас был, веди себя иначе?
Однако склероз склерозом, а особый номер, по которому следовало звонить
в экстренном случае, Нисенбаум помнил назубок. После звонка номер должен был
смениться, он был разовый, но Моисей Залманович знал наверняка, что с
первого раза запомнит и новый.