"Екатерина Черкасова. Маска, я тебя знаю " - читать интересную книгу автора

нее посмотрели. Женщина нерешительно приблизилась ко мне, осторожно, бочком
присела на край продавленной кровати, отогнув простыню. Выронила авоську и
бросилась ко мне на грудь, всхлипывая:
- Настенька, доченька моя, господи, ведь и на себя-то непохожа!
Я отстранилась, хотя каждое движение причиняло ужасную боль.
- Ты знаешь, что случилось?- коротко спросила я.
- Так ведь шторм! Сама знаешь, какие шторма бывают осенью. И
прогноз ведь был, и ветер уже начинался, даже рыбаки в море не вышли.
А вы самые умные, видишь ли, лето кончается, надо последние деньки
поймать!- Она не заметила, как ее жалостливые причитания перешли в
раздражение.- Васька Иванченко да рыжий Мишка соседский. Только им хоть бы
хны, лодка перевернулась, они-то до берега добрались. А ты сразу воды
нахлебалась. Говорят, что пытались тебе помочь, но не смогли. Но кто их
теперь знает. А тебя потом искали, искали...
Я прямо поседела вся. Хорошо еще, какой-то курортник на дикий пляж
в такую даль отправился, там ведь сейчас пустынно. И нашел тебя,
непонятно, как тебя аж туда принесло. Ой, господи,- заголосила она опять, -
сама я тебя не видела, меня уже в больницу позвали. Но говорят, вся в
крови, от одежды одни клочки остались, едва дышала. Привезли сюда, сказали,
если операцию не сделать, умереть можешь: кровь в голове
у тебя скопилась, так врач объяснил. Ой, прихожу я,- запричитала мать
на всю палату, чувствуя на себе заинтересованные взгляды зрителей, и это
определенно придавало ей сил.- Прихожу я, а ты... Головку обрили, вся в
синяках и царапинах, а лицо-то, лицо!
- А что лицо,- прервала я ее, с ужасом думая, что еще
не видела себя в зеркале.
- Ой, лежишь вся белая, на лице кровоподтеки, нос сломан-
об камни разбило.
- Дайте зеркало,- потребовала я.
Аня услужливо протянула пудреницу. Дрожащими руками я едва справилась
с замочком. На меня взглянуло нечто, упакованное в белые бинты. Все
остальное не поддавалось описанию. Последнее, что я запомнила, был
отвратительный запах жженых перьев.
Я пришла в себя, когда кто-то поднес к моему носу ватку с нашатырем.
Вокруг стояли люди в белых халатах. Сестра протирала тампоном, смоченным
спиртом, локтевой сгиб, врач с тревогой смотрел мне в лицо. Он сказал
подошедшему заведующему:
- У нее только что был судорожный припадок. Посттравматический
эписиндром, кроме того, ретроградная амнезия. Она узнала вас?- обратился он
к испуганной женщине.
- Ну я же ее мать... Не знаю,- растерялась она.
Они вели себя так, будто меня здесь нет. Яразозлилась и закричала:
- Я не узнала! Я никого не узнала! Я себя не узнаю!


* * *

Время в больнице тянулось мучительно медленно. Обходы врачей, уколы,
процедуры, долгие разговоры соседок по палате- в них я никогда не принимала
участия- все угнетало меня. На голове, изуродованной багровым шрамом,