"Михаил Черненок. Девушка ищет спонсора " - читать интересную книгу автора

- Где же сами Саблины теперь?
- Вы знаете, у них, можно сказать, трагедия произошла. История длинная,
если полностью рассказывать, ну а вкратце, значит, так... С военной поры
Саблины были активными коммунистами. До выхода на пенсию Павел Григорьевич
работал в райкоме партии. То ли заведовал каким-то отделом, то ли завхозом
там был. Образование имел слабенькое, но умением говорить патриотические
речи превосходил всех районных партийцев. А Ядвига Станиславовна долгое
время возглавляла ревизионный отдел в торговле. Потом, чтобы побольше пенсию
заработать, перешла в народный контроль, где по тем временам оклады были
неплохие. И так сильно она привыкла к контролирующему руководству, что, даже
оформившись на пенсию, не смогла от этого оторваться. Забесплатно стала
нештатным сотрудником торговой инспекции. Характер у нее самолюбивый,
жесткий. Много испортила кровушки местным торгашам. Короче говоря, при
партийной власти Саблины были вроде как не от мира сего. Власть эта
настолько им нравилась, что никаких руководящих безобразий они будто не
замечали. В их глазах только народ плохим был. А уж насчет общественной
работы - в каждой дырке затычки. Какая комиссия ни образуется по борьбе хоть
с пьянством, хоть с хулиганством - они непременно там главные застрельщики.
И в хоре ветеранов пели, и в местной газете сотрудничали, и чего только ни
делали, чтобы быть на виду у руководителей района... - Мокрецова, словно
собираясь с мыслями, недолго помолчала. - Беда для них началась с
перестройки. Едва эта малопонятная народу свистопляска заварилась, Саблины
оказались вроде как не в своей тарелке. Особо переживал Павел Григорьевич.
Ходил мрачнее тучи. Много раз "скорая помощь" спасала его от инфаркта.
Перестроечная жизнь, согласитесь, и вправду получилась глупая. Ну, мыслимо
ли, чтобы в мирное время, словно в войну, чего не хватись, все - по спискам
да по талонам. Воспрял духом Павел Григорьевич, когда объявили ГКЧП. Пришел
ко мне сияющий. Будто на партийном собрании загорячился: "Конец, Физа,
демократическому бардаку! Скоро в магазинах появятся и продукты, и мыло, и
стиральные порошки, и зубная паста". - "Откуда им взяться, если
промышленность на ладан дышит?" - усомнилась я. Саблин - кулаком себя в
грудь: "Поверь старому коммунисту! На государственных складах у нас всего
навалом. Помнишь, как при Хрущеве по ночам стояли в очередях за хлебом?
Выгнали Никиту - хлебные очереди мигом исчезли. И сейчас так будет. Опять
вольготно вздохнем. Главное, меченого реформатора отстранить от
государственного руля. Социалистическая система крепкая!" Может, так оно и
вышло бы, если б Ельцин на танк не залез да москвичи его не защитили...
Получилось же по-другому. Спекся ГКЧП, и радость Павла Григорьевича пропала.
После ареста гэкачепистов обширный инфаркт увел его в могилу.
- Ты права, Анфиса Васильевна, - поддержал Мокрецову участковый
Дубков. - Люто Саблин возненавидел смену политического курса. Ядвига
Станиславовна оказалась изворотливей своего супруга. Она ловко вошла в
рыночную структуру. Мне надоело приглядываться к иномаркам ее клиентов. Было
опасение, что бурная коммерция добром не кончится.
- Что верно, то верно, Владимир Евгеньевич, - согласилась Мокрецова. -
Автомашины - одна другой красивее - сновали из Новосибирска к дому Саблиной,
как на перевалочную базу. Но в коммерцию Ядвига Станиславовна окунулась
после ликвидации райкома партии. Пока же партийный райком существовал, она
крушила демократов беспощадно. Не слыхал о ее конфликте с дочерью?
- Нет.