"Константин Чернецов. Крым бандитский (Крымская братва в борьбе за сферы влияния) [V]" - читать интересную книгу автора

После стрельбы по патрульной машине бандиты скрывались в самой глухой
части Ленинского района. Заброшенные пансионаты на время стали им прис-
танищем. Там они прятали автомобили и прятались сами, но, естественно,
вели себя так, как уже не могли себя не вести: устраивали попойки и
пальбу, по мишеням и просто так.
Милиция наступала им на пятки, но тройка Продан - Никеров - Кравцов
успешно уходила от преследования, пользуясь поддержкой местных жителей.
Как ни прискорбно, но это именно так: местные рыбаки (читай - бра-
коньеры) и крестьяне предупреждали "волков" о милицейских проверках,
предоставляли убежище, продавали съестное и выпивку.
Мертвый остов атомной электростанции сослужил бандитам последнюю
службу: свел обе части "волчьей стаи" вместе. Бабак снова воссоединился
со своей бандой, но к этому времени "волки" уже не видели в нем необхо-
димости. Очень многое не устраивало членов банды в их руководителе: его
жестокость, из-за которой они все оказались обречены на войну с милици-
ей, его жадность и диктат.
Ну а больше всего раздражало то, что о судьбе большей части похищен-
ных денег и золота знал только он и никого в нее не посвящал. Все чаще и
чаще "волки" говорили между собой, что Бабак собирается захапать их де-
нежки, добытые кровавыми трудами, и смыться, скорее всего, не просто
так, а избавившись от "стаи".
- Если бы мы не убили его, он убил бы нас, - в один голос заявляли
подсудимые.
В этом они окончательно убедились, вновь встретившись в циклопическом
бетонном лабиринте мертворожденной станции.
Если когда-то по мотивам дела "бабаков" будет снят художественный
фильм, то центральная сцена будет происходить именно там, в непомерно
огромных пустынных залах, бесконечных коридорах с выбитыми стеклами и
осыпающейся штукатуркой, среди груд слежавшегося строительного мусора,
битого камня и ржавеющего металла. Причудливое эхо будет всколыхиваться
и замирать, подхватывать и перевирать выкрики, брань и шепот.
У сцены будет жесткое драматическое напряжение: главарь, который и
расчетливее, и хитрее, и авторитетнее всех и каждого в отдельности, ста-
рался манипулировать "волками", стравливая их друг с другом, попеременно
сближаясь, сговариваясь то с одним, то с другим и пытаясь всячески избе-
жать слияния их в команду. Уговоры и угрозы, лесть и оскорбления, шантаж
и посулы - все шло в ход и сработало бы, но...
И вот это "но" явственно читалось в раскаленном грязном бетоне стен,
в иссушающем ветре, разносящем по коридорам едкую пыль, в зловонии и
хлюпанье воды, залившей подземные туннели и колодцы, в потных, небритых,
ожесточенных лицах "волков".
Так явственно читалось, что сам ницшеанец, посчитавший себя некогда
вправе вырваться из паутины умирающего города ценою судеб и жизней про-
чих, начал все чаще срываться на крик и на угрозы.
И как только "волкам" стало понятно, что Бабак скорее сдаст их мили-
ции, чем позволит уйти всем, возник замысел избавиться от главаря.
Сам Бабак, почувствовав, что "всех" ему уже не удастся подчинить и
выиграть необходимое время и свободу действий, сделал ставку на Кравцо-
ва. Намекал ему на то, что неплохо было бы уйти вдвоем, сбросив "ненуж-
ный балласт".