"Саша Чёрный. Антигной (сказка)" - читать интересную книгу авторакобылу хвостом вперед запречь...
- Да как же, бабушка, ослобониться-то? - А ты старших не перебивай. И не такие винты развинчивала... - Походила она по комнате, морскому богу в морду с досады плюнула и вдруг - хлоп! - на прюнелевых ботинках подкатывает к табуретке, веселым шопотом скворчит: - Нашла, яхонт... Ей Богу, нашла! Куда дерево подрубил, туда, милый, и свалится! Барыню нашу нипочем не сколупнешь, - адъютантом вертит, не то, что солдатом на табуретке. Однако есть и на нее удавка: запахов простых она не переносит, - субтильная дамочка. Почитай, с самого детства, чуть-что, чичас же из комнаты вон... - Да где ж я, бабушка, запахи энти-то возьму? - А ты, Скобелев, вперед не заскакивай... Завтра спозаранку, прежде чем на муку свою идти, редьки скобленной поешь, сколько влезет, да еще полстолько... Понял? Да луковицу старую пополам разрежь и подмышками себе натри до невозможности. Вот как вспотеешь, не то что барыня, мухи на паркет попадают. Чу, идет... Пострадай уж, сынок, сегодня, а завтра помянешь ты меня, старуху, добрым словом. И с тем на прюнелевых ботинках выкатилась, будто светлый ангел. потрясла: - Чудной вы, солдатик. То, как сыч сидел, а теперь вишь веселость какую в лице обнаружил. Посурьезнее нельзя ли? Антигнои, они веселые не бывают. А как тут серьезным сидеть, когда все нутро у солдата от старушкиных слов так и взыграло... * * * Далее что и рассказывать?.. Как на другое утро стал солдат на посту своем табуретном редькой отрыгивать, да как потным луком от него, словно из цыганского табора, понесло, - барыня так и взвилась. Да еще на евонное счастье дождик шел, - окна не откроешь... Стала она с ножки на ножку переступать, да кружевным платочком вентиляцию производить, да глину с тоски не в тех местах мять, где полагается... К грудям ей подкатило, насилу успела выбежать, - можно сказать, аж люстра матом покрылась, до того солдат нянькин рецепт по всей форме произвел. Ждет он, пождет, нет барыни. То ли ему одеваться, то ли дальше редькой икать... Да и совесть покалывать стала: барыня к ему "солдатик-солдатик", а он так со шкурой ее от глины и оторвал. Что ж, сама виновата, хочь бы, скажем, |
|
|