"Саша Чёрный. Корнет-лунатик (сказка)" - читать интересную книгу автора

Тронулся Алешка легким жаворонком: пронесло, слава Тебе, Господи. А
батальонный ему в затылок:

- Стой! А чего это ты, шут, между прочим, все хрипишь? Голос у тебя в
другую личность ударяет...

- Виноват, ваше скородие. Надо полагать, как в самовар дул, жилку себе от
старания надсадил... Папироски на подоконнике, не извольте искать.

Да поскорее от греха на два шага назад и за дверь.

* * *

Сидят, закусывают. Снежок по стеклу шуршит, каклетки на вилках
покачиваются. Пожевал батальонный, к коньяковой бутылке руку потянул: гнездо
цело, да птичка улетела...

- Однако... И здоровы энти лунатики пить-то! Чокнуться даже нечем. Да вы
будьте без сумления, пехота не без запаса... Эй, Алешка, гони-ка сюда
зверобой, в сенях на полке стоит. Сурьезная водочка!.. А между прочим, корнет,
здорово вы, надо быть, дрозда зашибли, допрежь того как в лунном виде под
бурку мою попали. Ась?

- Так точно! По случаю заносов, на вокзале флакона два-три пристроил.

- Конечно! Чего же их жалеть... А за племянницей неизвестного дяди полевым
галопом изволили все ж таки дуть? Я по службе вас старше... Сам кобелял в свое
время. Валите!..

- Так точно! Был грех.

- А в чем она, племянница, одевши-то была?

- В черной тальме. А может, и в белой. Снег в глаза бил и я, признаться,
на раскатах очень заносился... Вот платочек запомнил: в павлиньих узорах,
округ головы зеленые махры...

Затопотал батальонный каблуками, глазки залучились, по коленке корнета
хлопнул.

- Так и есть. Это ж вы за племянницей нашего старшего врача лупили. В
театре она на камедь смотрела... Через дом от нас живет. Ах, корнет-пистон,
комар тебя забодай! Ну и хват! Ан потом снежком ее занесло, ветром сдуло, а вы
в мою калитку с двух бортов с разлета и попали... Ловко!.. Эй, Алешка!.. Что ж
зверобой? Протодиакона за тобой спосылать, что ли?

А Алешка за портьеркой задержался, разговор ихний слушавши. Спервоначалу
так весь сосулькой и заледенел, а потом видит, какой натуральный поворот делу
даден, - взошел бесстрашно, рюмками звякнул. Встал перед ими - душа на ладони