"Федор Чешко. Час прошлой веры" - читать интересную книгу автора

непонятная совершенно. Имя это поминается несколько раз в источниках
христианской эпохи (сетовали священнослужители, что, дескать, по сию пору
поклоняются нечестивцы этому самому Переплуту: брагу пьют из турьих рогов,
пляшут, - одним словом, беса празднуют). А больше сведений о нем нет
никаких. Что это за бог был такой, как выглядел, - ничего не известно.
Кто-то из корифеев, правда, предположил, что Переплут и Семаргл - одно и
то же, потому что вместе они нигде не упоминаются. Но это же просто
бездоказательная догадка... А Олег так безапелляционно это утверждал,
будто и сомнений тут никаких не может быть. Не похоже на него, совсем не
похоже. И горячится он без причины, и вспышка эта нелепая... Видно,
действительно очень устал. С чего бы? Уж не от нее ли?
Страшно... Спросить бы, да только как про такое спросишь?
Она немного подумала - как, но ничего путного не придумывалось, в
голову лезли всякие неприятные и ненужные мысли, и, неожиданно для самой
себя, Ксюша вдруг заговорила совсем о другом:
- Слушай, а ведь ты мне так и не ответил вчера... Вот во всяких там
сказках, легендах - если заброшенная церковь, так в ней обязательно
заводится нечистая сила. Почему?
- Заводится? - Олег скосил на нее влажно блеснувший глаз. - Может и
заводится. Только что прикажешь считать нечистой силой? - Он отвернулся. -
Давай утром об этом поговорим, Ксеня. Плохая это тема для ночного
разговора, честное слово - плохая.
Ксюша повздыхала невесело, однако спорить не стала - завозилась,
примащиваясь поудобнее, ткнулась носом Олегу в щеку (это вместо "спокойной
ночи") и вскоре заснула.
Она спала спокойно, только время от времени сильно вздрагивала всем
телом - совсем как свернувшийся в кубле из мохерового шарфа звереныш. А
кстати, как он там?
Олег приподнялся - осторожно, чтобы не потревожить Ксюшу; вгляделся в
прозрачный сумрак. Ничего, спит звереныш, хотя шарф ему явно маловат:
передние лапы не помещаются. Странноватыми показались Олегу эти лапы,
слишком длинными для такого тельца. И вроде согнуты они как-то не так, и
толстые очень, и форма их какая-то не такая... хотя... Может быть, такие
лапы и должны быть у маленького волчонка?
Олег твердо решил не засыпать больше в эту ночь. Почему? Этого он и
сам не знал. Как не знал и того, на секунду ли сами собой прикрылись его
изнемогшие в тяжкой борьбе с сонливостью веки, или прошло несколько часов,
прежде чем удалось разлепить их вновь? Последнее, пожалуй, вернее. Потому
что в часовне снова все изменилось.
Исчез смутный вкрадчивый полумрак, исчезла сырость и затхлость, даже
комары исчезли, прекратили свое выматывающее душу нытье. Воздух был
холоден, резок; светлее не стало, но окружающее непостижимым образом было
доступно зрению - все, до мельчайших подробностей. Может, уже утро? Нет...
И что-то еще, какая-то тревожная перемена затаилась совсем близко,
вот тут... Какая? Олег понял это не сразу, а когда понял, сердце ледяным
комком оборвалось у него в груди.
Ксюши рядом не было.
Олег вскочил, взгляд его заметался, зашарил вокруг. Безрезультатно.
Нету ее в часовне, нету, нету... Господи, да где же она?! Стоп. Давай-ка
без новых истерик. С чего ты, собственно, всполошился? Мало ли зачем