"Федор Чешко. Час прошлой веры" - читать интересную книгу автора

Обморок продолжался недолго, но когда Олег снова обрел возможность
видеть и понимать, поблизости уже не было ни крылатого волка, ни
вынырнувшего из болота ящера. И Ксюши не было. А были стены часовни
вокруг, земляной захламленный пол, полумрак и знобкая сырость - и все.
Так, может быть, только что пережитый ужас был просто нелепым сном?
Нет. Олег не смог бы объяснить, откуда оно взялось, это ясное
осознание реальности произошедшего, - просто оно было и не оставляло ни
надежд, ни сомнений в своей безошибочности. Что-то еще должно было
произойти, что-то, к чему случившееся было только прелюдией.
Олег торопливо забарахтался: встать, успеть встретить назревающее
так, как подобает человеку встречать судьбу. Стоя. Но он сумел только
приподняться и сесть, привалившись к стене. На большее не хватило ни сил,
ни времени.
Теперь страшное случилось с полом. Почти посередине часовни
вспучивался округлый бугор, будто что-то прорастало там, рвалось наружу, и
спрессованная щебнистая земля в треске и стоне медленно поддавалась этому
настойчивому стремлению.
Вот бугор лопнул, разбрасывая обломки кирпича, комья глины, и из
вершины его выпятилось непонятное, заостренное, будто и впрямь непомерный
росток проклюнулся.
Росток... Тяжкий островерхий шлем, а под ним - усатое лицо с резкими
недобрыми чертами, с залитыми чернотой ямами вместо глаз... И вот, уже
весь отягченный непомерными мускулами и обильным вооружением, идол встал,
вознесся шишаком к неблизкому потолку. Часовня невесть откуда наполнилась
запахом гари и едким дымом. Кашляя, задыхаясь, утирая слезящиеся глаза,
Олег следил, как дым этот струйчатым саваном обвивает идолище, как
втягивается в многочисленные щели, исчертившие его черное, словно
обугленное, тело, и оно на глазах светлеет, наливается цветом и крепостью
вымытого влажными ветрами древнего дерева. Все четче проступали
подробности тонкой резьбы, уродливый нарост у подножья оформился в
прижавшуюся к ногам божества давешнюю крылатую тварь, и воздух снова стал
чистым.
А потом с гулом лопнула стена в дальнем углу, и неведомая сила
выбросила из-под нее три белесых каменных глыбы. Они тяжко прокатились по
полу, сами собой сложились, образовав голову виденного Олегом в болоте
пучеглазого ящера. Сложились непрочно - видно было, что многого не
хватает.
Смутно, муторно было Олегу. Страх, казалось, уже навсегда въевшийся в
душу, ненасытным клещом высасывал кишащий мыслями разум и вместе с тем
наполнял его новым, каким-то беспричинным знанием сокровенной сути
происходящего. Олег знал - не предполагал, не догадывался, а именно знал,
- что деревянный кумир - это Перун, что был он в незапамятные времена
повален, сожжен и сброшен в яму, ставшую потом фундаментом часовни. Знал,
что глазницы его пусты потому, что два огромных рубина - очи идолища -
были украдены ниспровергшим его священником, и знал, что священник этот
погиб, когда в едва достроенную часовню с безмятежного утреннего неба
ударила карающая молния, - ударила и сожгла во мгновение ока. В те времена
древние боги были еще достаточно сильны искренней верой, чтобы повелевать
стихиями...
А еще Олег знал, почему приник к ногам Перунова идола Переплут; и что