"Гильберт Кийт Честертон. Потрясающие приключения майора Брауна [цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

людей от пожара, вдруг, скажем, стал бы страховать их брюки
от опасности быть порванными бешеной собакой. Во-вторых,
профессия должна быть подлинно коммерческим источником
дохода и быть средством существования для того, кто ее
придумал. Так, в "Клуб" не мог быть принят человек, который
решил бы заняться сбором пустых банок из-под сардин, в
случае, если бы он не смог превратить это дело в прибыльное.
Профессор Чик заявил об этом вполне определенно. Но
вспомнив, какое ремесло профессор придумал для себя, не
знаешь, смеяться над ним или плакать.
Открытие этого странного общества весьма обнадежило меня.
Сознавать, что в мире появились десять новых профессий почти
то же, что своими глазами увидеть первый корабль или первый
плуг. Это дает человеку уверенность в том, что мир еще в
самом деле очень молод.
Могу не без гордости заметить, что принадлежность ко
всевозможным обществам стала моей страстью. Можно сказать,
что я коллекционирую клубы и уже собрал большое количество
необычайно разнообразных образцов. Еще со времен своей
беззаботной юности я собираю клубы, литературные и научные.
Придет день, и, может быть, я расскажу и о других обществах,
членом которых мне довелось стать. Тогда я подробно опишу
деятельность "Общества туфель мертвеца" - этого в высшей
степени безнравственного союза, существование которого едва
ли можно оправдать. Я расскажу правду о необычном появлении
"Кота и христианина", название которого обычно истолковывают
превратно. И весь мир узнает, наконец, почему "Общество
пишущих машинок" объединилось с "Лигой красного тюльпана".
О "Десяти чайных чашках" я, естественно, не решусь сказать
ни слова...
Во всяком случае, первый из моих рассказов связан с
"Клубом необычных профессии", который, как я уже говорил,
был в остается единственным в своем роде, и я просто должен
был рано или поздно узнать о нем благодаря своему необычному
хобби.
Веселая лондонская молодежь до сих пор в шутку зовет меня
"королем клубов". Да я история о том, как я узнал о
существовании "Клуба необычных профессий", интересна сама во
себе. А самое странное в ней то, что первым этот клуб
обнаружил мой друг Бэзил Грант - идеалист, мечтатель и
мистик, человек, которого едва можно было вытащить
куда-нибудь из его мансарды.
Бэзила знают очень немногие, но вовсе не потому, что это
необщительный человек. С любым прохожим он мог бы
проговорить всю ночь напролет, зайди тот к нему в комнату.
У него было мало знакомых потому, что, как все поэты, он
отлично обходился без них. Он радовался каждому новому
человеку словно неповторимому оттенку заката, но испытывал
не больше желания присутствовать на званых вечерах, чем
менять форму облаков, в которые садятся солнце.