"Гильберт Кийт Честертон. Летучие звезды [цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

улыбнувшись, - сидел позади него...
- Ничего подобного, - с нажимом сказал полковник Адамс, в
упор глядя на Фишера, из чего можно было заключить, что
нечто подобное уже было высказано. - Я только прошу вас,
как джентльмена, оказать мне помощь.
- То есть вывернуть свои карманы, - закончил отец Браун и
поспешил это сделать, вытащив на свет божий семь шиллингов
шесть пенсов, обратный билет в Лондон, маленькое серебряное
распятие, маленький требник и плитку шоколада.
Полковник некоторое время молча глядел на него, а затем
сказал:
- Признаться, содержимое вашей головы интересует меня
гораздо больше, чем содержимое ваших карманов. Ведь моя
дочь - ваша воспитанница. Так вот, в последнее время она...
- Он не договорил.
- В последнее время, - выкрикнул почтенный Фишер, - она
открыла двери отцовского дома головорезу социалисту, и этот
малый открыто заявляет, что всегда готов обокрасть богатого
человека. Вот к чему это привело. Перед вами богатый
человек, которого обокрали!
- Если вас интересует содержимое моей головы, то я могу
вас с ним познакомить, - бесстрастно сказал отец Браун. -
Чего оно стоит, судите сами. Вот что я нахожу в этом
старейшем из моих карманов: люди, намеревающиеся украсть
бриллианты, не провозглашают социалистических идей. Скорее
уж, - добавил он кротко, - они станут осуждать социализм.
Оба его собеседника быстро переглянулись, а священник
продолжал:
- Видите ли, ведь мы знаем этих людей. Социалист, о
котором идет речь, так же не способен украсть бриллианты,
как и египетскую пирамиду. Нам сейчас следует заняться
другим человеком, тем, который нам незнаком. Тем, кто
играет полисмена. Хотелось бы мне знать, где именно он
находится в данную минуту.
Панталоне вскочил с места и большими шагами вышел из
комнаты. Вслед за этим последовала интерлюдия, во время
которой миллионер смотрел на священника, а священник смотрел
в свой требник. Панталоне вернулся и отрывисто сказал:
- Полисмен все еще лежит на сцене. Занавес поднимали
шесть раз, а он все еще лежит.
Отец Браун выронил книгу, встал и остолбенел, глядя перед
собой, словно пораженный внезапным умственным расстройством.
Но мало-помалу его серые глаза оживились, и тогда он
спросил, казалось бы, без всякой связи с происходящим:
- Простите, полковник, когда умерла ваша жена?
- Жена? - удивленно переспросил старый воин. - Два
месяца тому назад. Ее брат Джеймс опоздал как раз на неделю
и не застал ее в живых.
Маленький священник подпрыгнул, как подстреленный кролик.
- Живее! - воскликнул он с необычайной для себя