"Гилберт Кийт Честертон. Пролог ("Четыре праведных преступника" #1)" - читать интересную книгу автораГилберт Кийт Честертон
Пролог Четыре праведных преступника - 1 tymond "Г.К. Честертон. Избранные произведения в 4-х томах. Том 4.": Бук Чембэр Интернэшнл; СПб; 1995 Гилберт Кийт Честертон ПРОЛОГ Мистер Эйза Ли Пиньон из "Чикагской кометы" пересек пол-Америки, целый океан и даже Пикадилли-серкус, чтобы увидеть известного, если не знаменитого графа Рауля де Марийяка. Он хотел для своей газеты так называемой "истории" - и получил ее, но не для газеты. Вероятно, она была слишком дикой, в прямом смысле слова - дикой, как зверь в лесу, комета среди звезд. Во всяком случае, он не стал предлагать ее читателям. Но я не знаю, почему бы не нарушить молчания тому, кто пишет для более тонких, одухотворенных, дивно доверчивых людей. Мистер Пиньон не страдал нетерпимостью. Пока граф выставлял себя в самом черном цвете, он охотно верил, что тот не так уж черен. В конце концов, широта его и роскошества никому не вредили, кроме него; имя его достойными столпами. Да, черным он мог и не быть - но таких белых, каким он предстал в "истории", просто не бывает. Рассказал ее один его друг, на взгляд мистера Пиньона - слишком мягкий, до слабоумия снисходительный. Но именно из-за этого рассказа граф де Марийяк открывает нашу книгу, предваряя четыре похожих истории. Журналисту с самого начала кое-что показалось странным. Он понимал, что изловить графа нелегко, и не обиделся, когда тот уделил ему десять минут, которые собирался провести в клубе перед премьерой и банкетом. Был он вежлив, отвечал на поверхностные, светские вопросы и охотно познакомил газетчика с друзьями, которые там были и остались после его ухода. - Что ж, - сказал один из них, - плохой человек пошел смотреть плохую пьесу с другими плохими людьми. - Да, - проворчал другой, покрупнее, стоявший перед камином, - а хуже всех - автор, мадам Праг. Вероятно, она сама называет себя авторессой. Культура у нее есть, образования - нет. - Он всегда ходит на премьеру, - сказал третий. - Наверное, думает, что ею все и ограничится. - Какая это пьеса? - негромко спросил журналист. Он был учтив, невысок, а профиль его казался четким, как у сокола. - "Обнаженные души", - ответил первый и хмыкнул. - Переделка для сцены прославленного романа "Пан и его свирель". Сама жизнь. - Смело, свежо, зовет к природе, - прибавил человек у камина. - Вечно я слышу про эту свирель!.. - Понимаете, - сказал второй, - мадам Праг такая современная, что хочет |
|
|