"Гильберт Кийт Честертон. Необычайная сделка жилищного агента [цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

Г.К. Честертон

Необычайная сделка жилищного агента

Этот файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/

Лейтенант Драммонд Кийт принадлежал к тем людям,
разговоры которых, словно гроза, разражаются сразу после их
ухода. Причин было много. Он носил легкие просторные
костюмы, словно в тропиках, да и сам был легок и проворен, а
точнее - тонок и изящен как пантера, правда, с черными и
беспокойными глазами.
Денег у него не было, и, подобно многим беднякам, он
беспрестанно переезжал. Есть в Лондоне места, где, в самом
сердце искусственной цивилизации, люди снова стали
кочевниками. Но даже и там нет такого неутомимого бродяги,
как элегантный офицер в белых и просторных одеждах. Судя по
его рассказам, в свое время он перестрелял много дичи - от
куропаток до слонов, но злоязычные знакомые полагали, что
среди его жертв бывала и луна. Занятная поговорка! Когда о
человеке, тайно съехавшем с квартиры, говорят, что он
выстрелил в луну, так и видишь ночную охоту во всем ее
волшебстве.
Из дома в дом, из квартала в квартал он перевозил такой
багаж: два связанных вместе копья, которыми, по всей
вероятности, пользуется какое-то дикое племя; зеленый
зонтик; большой растрепанный том "Записок Пиквикского
клуба"; большое ружье; большую бутыль нечестивого восточного
вина. Все это переезжало на каждую новую квартиру, хотя бы
на сутки, и не в ящике, а в неприкрытом виде, едва
перевязанное бечевкой, к радости поэтичных уличных
мальчишек.
Забыл сказать, что он переносил и старую саблю тех
времен, когда служил в полку. И тут вставал еще один
вопрос: при всей своей подвижности и стройности, он был не
так уж молод. Волосы уже поседели, хотя пышные итальянские
усы оставались черными, а лицо казалось немолодым, несмотря
на итальянскую живость. Странно и не очень приятно видеть
стареющего человека, который ушел в отставку лейтенантом.
Именно это, равно как и непоседливость, внушали подозрение
осторожным, почтенным людям.
Наконец самые его рассказы вызывали восхищение, но не
уважение. Дела происходили в сомнительных местах, куда
приличный человек не пойдет, - в курильнях опиума, в игорных
притонах, так и казалось, что ты слышишь запах воровской
кухни или каннибальских пиршеств. Словом, такие рассказы
позорят рассказчика независимо от того, поверили ему или
нет. Если Кийт сочинил все это то он лжец; если не сочинил
- по меньшей мере авантюрист. Он только что вышел из