"Гильберт Кийт Честертон. О вшах, волосах и власти [Цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

Народ не может восстать, если он не консервативен; если
он не сохранил хоть несколько старых убеждений. Страшно
подумать, что большая часть старых мятежей не началась бы
сейчас вообще, потому что нет уже у народа тех чистых и
здравых традиций. Оскорбление, вознесшее молоток Уота
Тайлера, сочли бы сейчас медицинским осмотром.
Издевательство над Виргинией - свободной любовью. Жестокие
слова Фулона "Пускай жрут траву" - советом нежного
вегетарианца. Огромные ножницы науки, остригшие кудри
бедных школьниц, подбираются все ближе ко всему, чем вправе
гордиться народ. Врачи и чиновники не знают, что тело -
больше одежды; что суббота - для человека; что все
установления на свете будут осуждены или оправданы в
зависимости от того, подошли они или нет к здравой
человеческой жизни. Политика нормальна, если народ
сохраняет голову. Наука и искусство нормальны - если он
сохраняет волосы.
Вот она, мораль этой басни: надо начать снова, и не там,
где начинали. Сейчас я начну с волос бедной девочки.
Что-что, а это уж - дело хорошее. Когда мать гордится
красотой дочери - это хорошо, даже если все на свете плохо.
Такая гордость и любовь - один из пробных камней любой
страны и эпохи. Если другие установления этому мешают - тем
хуже для них. Если мешают властители, ученые, законы - тем
хуже для законов, ученых и властителей. Рыжим волосом
замурзанной девочки я подожгу цивилизацию. У девочки должны
быть красивые волосы - значит, она должна их мыть; волосы
надо мыть - значит, в доме должно быть чисто; в доме должна
быть чистота - значит, мать не должна работать; женщина не
должна работать - значит, надо меньше драть за жилье; жилье
должно быть дешевле - значит, надо перестроить экономику;
экономику надо перестроить - значит, нужно восстать.
Золотисто-рыжую девочку (которая только что прошла мимо
моего окна) нельзя уродовать, мучить, огорчать; нельзя
стричь, как каторжанку. Все короны, не подходящие к ее
голове, надо сломать; все, что мешает ее красе, надо смести.
Мать вправе приказать ей, чтобы она подвязала волосы, но
император Вселенной не смеет приказать, чтобы она
постриглась. Она - человек, образ Божий. Нагромождения
общественной жизни развалятся, сгинут; устои общества
рухнут; но волос с ее головы не должен упасть.