"Гильберт Кийт Честертон. Рубиновый свет [из сборника "Поэт и безумцы"]" - читать интересную книгу автора

Широкоплечий человек с квадратной челюстью глядел куда-то,
закинув голову. Жесткие поля соломенной шляпы отбрасывали
тень, и трудно было понять, какого оттенка его светлые
волосы. Но доктору не нужно было дожидаться
усовершенствования цветной фотографии: он знал, что они
тускло-рыжие. Человек в соломенной шляпе был Джозеф Солт.
- Значит, Финеас поехал в Маргейт, чтобы встретиться с
братом... - сказал Гарт. - Что ж, не удивляюсь. Самое
подходящее место для Джозефа Солта.
- Да, - кивнул Гантер. - Джозеф поехал туда в автобусе -
знаете, их специально нанимают на праздничные дни. Вечером
он вернулся тем же автобусом. Но никто не знает, когда и
как вернулся его брат.
- Судя по вашему тону, - сказал Гарт, - вы считаете, что
брат его не вернулся.
- И не вернется, - сказал Гантер. - Даже тело вряд ли
прибьет к берегу, там проходит сильное течение.
- Как все усложняется... - проговорил врач.
- Боюсь, - сказал юрист, - что все упрощается.
- Упрощается? - переспросил Гарт.
- Да, - ответил Гантер и встал, крепко вцепившись в ручки
кресла. - История эта проста, как история Каина и Авеля.
Все молчали, пока Гейл, глядевший на кружку, не
воскликнул как-то по-детски:
- Нет, какая кружка! - и прибавил: - Наверное, купил
перед автобусом. Что ж еще и делать, когда только что убил
брата?
- Странное преступление, - нахмурился доктор Гарт. - Как
его совершили, объяснить не трудно - легко утопить человека
во время купания, - но я не пойму, зачем было его совершать.
- Причина проста и стара, - ответил юрист. - В данном
случае налицо все составные части ненависти - медленной,
разъедающей ненависти, которую породила зависть. Два брата
родились в одной и той же провинциальной семье, учились в
одной и той же школе, общались с одними и теми же людьми.
Они почти ровесники, они даже внешне похожи - оба крепкие,
рыжие, не слишком красивые, только Финеас обыграл свою
внешность, отпустил эту бунтарскую бороду, вообще оброс.
Словом, в юности они мало отличались друг от друга и,
наверное, ссорились не больше, чем все братья. Но потом -
сами видите! Один прославился на весь мир, увенчан лаврами,
как Петрарка, женщины поклоняются ему, как киноактеру.
Другой же... достаточно сказать, что он обречен провести
всю жизнь в такой вот комнате.
- А что, вам не нравится комната? - заинтересовался
Гейл. - Смотрите, какие приятные игрушки!
- Не совсем ясно, - продолжал Гантер, не обращая на него
внимания, - как Джозеф заманил Финеаса в Маргейт и вынудил
купаться. Конечно, поэт метался в те дни, не мог работать,
и, кроме того, вряд ли он подозревал, что брат его