"Г.К.Честертон. Три всадника из Апокалипсиса ("Парадоксы мистера Понда")" - читать интересную книгу автора

на тот самый пруд, с которым в моем извращенном воображении ассоциировался
мистер Понд. Разговор зашел о бескрайней болотистой равнине, протянувшейся
через Померанию, Польшу и Россию чуть ли не до самой Сибири, то есть о той
части света, которую оба собеседника, в отличие от большинства
западноевропейцев, хорошо знали. И тут мистер Понд припомнил, что там, где
разливаются реки и места особенно топкие, по высокой, крутой насыпи
проложена прямая, достаточно широкая для пешеходов дорога, на которой,
однако, с трудом могли разъехаться два всадника. Такова предыстория.
Случилось это в те недавние времена, когда кавалерия была в гораздо
большем почете, чем теперь, хотя кавалеристы уже тогда чаще ездили с
донесениями, чем скакали в атаку. Шла война, одна из тех многочисленных
войн, что совершенно опустошили эти края, - насколько вообще можно
опустошить пустыню. Польша, как вы догадываетесь, находилась под гнетом
Пруссии... а впрочем, все эти политические подробности и рассуждения о
правых и виноватых в данном случае значения не имеют. Скажем лишь, что
мистер Понд предложил собравшимся загадку.
- Вы, должно быть, помните, - начал он, - какой скандал разразился в
связи с Павлом Петровским, краковским стихотворцем, который совершил два
довольно опрометчивых для своего времени поступка: переехал из Кракова в
Познань и попытался совмещать поэзию и политику. В Познани, где поэт тогда
жил, стояли пруссаки, поскольку город находился на восточном конце той самой
дороги, и прусское командование сочло необходимым захватить столь важный
плацдарм. А на западном ее конце разместился штаб прусской армии,
осуществившей операцию по захвату города. Командовал войсками легендарный
маршал фон Грок, а ближе всего к дороге стояли его любимые Белые гусары -
полк, которым в свое время командовал он сам. В полку, понятное дело, царил
образцовый порядок, сверкали белые, с иголочки, мундиры, огненно-красные
ленты через плечо: в то время ведь еще не принято было одевать солдат всех
армий мира в одинаковые грязно-серые гимнастерки. Вообще мне иногда кажется,
что геральдика лучше нынешней мимикрии, позаимствованной у обожаемых нами
хамелеонов и жуков из учебников по естественной истории. Как бы то ни было,
у этого образцового кавалерийского полка сохранилась своя униформа, что,
забегая вперед, явилось одной из причин неудачи маршала. Однако дело было не
только в униформе, но и в проформе. План маршала не удался из-за образцовой
дисциплины в полку. Оттого что солдаты Грока скрупулезно выполняли его
приказы, он не смог добиться того, что хотел.
- В ваших словах заложен парадокс, - со вздохом заметил Уоттон. - Не
спорю, это остроумно и все такое прочее, но на самом-то деле это же сущий
вздор. Да, я знаю, принято думать, будто немцы придают излишне большое
значение армейской дисциплине. Но согласитесь, какая же армия без
дисциплины?!
- Но я же не говорю о том, что принято думать, - с грустью возразил
Понд. - Я имею в виду совершенно конкретный случай. Грок потерпел фиаско
потому, что солдаты выполнили его приказ. Вот если бы его приказ выполнил
только один солдат, все было бы не так плохо. Но когда его приказ выполнили
сразу двое - тут уж бедняга оказался совершенно бессилен.
- Да вы, я смотрю, крупный военный теоретик. - Уоттон гортанно
расхохотался. - По-вашему, один солдат в полку еще может выполнить приказ;
когда же приказ готовы выполнить два солдата, вы делаете вывод, что в
прусской армии излишне строгая дисциплина.