"Г.К.Честертон. Когда доктора соглашаются ("Парадоксы мистера Понда")" - читать интересную книгу автора

сильна. Я защищал свой детский кошмар, как мог, но вы меня пробудили. Вы
правы, вы, должно быть, правы; я не вижу другого выхода.
Последовало молчание; затем Кэмпбелл очень мягко произнес:
- Я не стану оправдываться в том, что боролся за истину; но вы довольно
мило боролись за ложь.
Могло бы показаться, что старый богохульник еще не говорил на эту тему
в столь деликатном и уважительном тоне, однако новообращенный не отозвался.
Подняв глаза, Кэмпбелл увидел, что внимание его отвлеклось; он стоял,
пристально глядя на инструмент, который держал в руке, - хирургический нож
странной формы и таинственного предназначения. Наконец он выговорил хриплым
и чуть слышным голосом:
- Нож необычной формы.
- Загляните в протокол следствия по делу Джеми Хаггиса, - благосклонно
кивнув, сказал старик. - Да, я думаю, ваша догадка правильна. - Чуть
помолчав, он добавил так же спокойно: - Теперь, когда мы пришли к согласию и
единодушию по поводу общественной хирургии, вам следует узнать всю правду.
Да-да, это сделал я, именно таким лезвием. В тот вечер вы потащили меня в
церковь - надеюсь, я никогда не вел себя лицемернее; однако я задержался на
молитву, и, думаю, вы питали надежду на мое обращение. Но я молился, так как
Джеми молился; а когда он поднялся после своих молитв, я последовал за ним и
убил его во дворе.
Ангус все еще молча глядел на лезвие, потом внезапно сказал:
- Почему вы убили его?
- Вам незачем спрашивать, раз мы пришли к согласию в нравственной
философии, - просто ответил старый врач. - Обычная хирургия. Как мы жертвуем
пальцем, чтобы спасти тело, так должны пожертвовать человеком, дабы спасти
общество. Я убил его потому, что он делал зло, бесчеловечно препятствовал
истинному ориентиру для человечества, плану спасения в трущобах.
Поразмыслив, вы согласитесь со мной.
Ангус мрачно кивнул.
Пословица гласит: "Кому решать, если врачи не согласны друг с другом?"
Однако в том мрачном и зловещем театре доктора друг с другом согласились.
- Да, - сказал Ангус, - я согласен. К тому же у меня был подобный опыт.
- Что же это за опыт? - спросил другой.
- Я ежедневно имел дело с человеком, который, как я думал, творил
только зло, - отвечал Ангус. - Я и сейчас думаю, что вы творили зло, хотя и
служили истине. Вы убедили меня в том, что моя вера - это сонные грезы, но
не в том, что видеть сны хуже, чем проснуться. Вы беспощадно разрушали мечту
униженных, надругались над слабой надеждой обездоленных. Вы кажетесь мне
жестоким и бесчеловечным, как Хаггис казался жестоким и бесчеловечным вам.
Вы добродетельны по своим меркам, но и Хаггис добродетелен по своим. Он не
притворялся, будто верит в спасение через добрые дела, как и вы не
притворяетесь, будто верите в десять заповедей. Он был добр к отдельным
людям, хотя страдала толпа; вы добры к толпе, а отдельные люди страдают. Но
в конце концов вы также всего лишь отдельный человек.
Что-то в последних словах, произнесенных очень мягко, заставило старого
доктора внезапно сжаться, а затем броситься назад, к ступенькам. Ангус
прыгнул, словно дикая кошка, и, схватив его, начал душить, говоря при этом
уже срывающимся голосом:
- День за днем я хотел убить вас, но меня удерживал предрассудок,