"Борис Дмитриевич Четвериков. Эстафета жизни (Котовский, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

обитающим на земле. Котовскому часто мерещится этот эшелон, мысль о нем
преследует его неустанно. Когда он знает, что затрачены впустую
государственные средства на никчемное дело, Котовский говорит, бледнея от
ненависти:
- Это он, это он, тот самый зловещий эшелон!
Когда путаники, бездельники только болтаются под ногами, замедляя
движение, Котовский снова видит пустые вагоны, перегоняемый взад и вперед
порожняк.
Бойтесь зловещего эшелона!


3

- Как ты считаешь, Леля, можно жить, если не веришь в человека?
По-моему, нельзя. Ведь если не верить, то что же тогда останется?
- Надо верить! - твердо отвечала Ольга Петровна.
Котовский задавал такой вопрос всем. Криворучко на это мрачно
отозвался, что человеку отчего бы и не поверить, а если это не человек, а
только притворяется человеком?
Котовский безгранично верил в хорошее, что заложено в каждом, во всех
людях. С отвращением и ужасом смотрел на лодыря, негодяя, способного есть
чужой хлеб, выискивающего теплое местечко и провозгласившего девиз: "Что
бы ни делать, лишь бы ничего не делать". Котовский недоумевал, глядя на
такого нравственного урода: как это можно продребезжать через всю жизнь
порожняком, как тот эшелон?
Но у него никогда не опускались руки, он всегда надеялся, что
проснется в человеке то хорошее, что ему присуще, он верил каждому
человеческому существу.
Сколько, например, возился и нянчился Котовский с Зайдером, человеком
с темным прошлым и грязной душой!
Когда в Одессе была установлена Советская власть, Зайдер пришел к
Котовскому и попросил принять его в отряд. Кем? Кем угодно! И начал он в
бригаде вроде как по снабжению орудовать. И так орудовал, что вскоре на
него стали поступать жалобы: там незаконно отобрал, тут незаконно взял -
словом, мародерством занимается. Несколько раз вызывал его Котовский,
усовещал, предупреждал, что так дело не пойдет. Зайдер клялся и божился,
что это в последний раз, что больше это не повторится, а если уж пошло на
откровенность, то для кого он старался? Овес забрал у мужика? Так ведь
сам-то Зайдер овса не ест? Овес-то Орлику достался?
Увы, Зайдер не исправлялся. Опять и опять всплывали на поверхность
некрасивые его дела. Посоветовался Котовский с комиссаром. Решили, что
нельзя этого человека в бригаде оставлять. Удалось пристроить Зайдера в
военизированной охране сахарного завода.
Зайдеру новое назначение понравилось:
- Люблю сахарок. Могу и вам в случае чего подбросить. По старой
дружбе. А что?
- Ничего подбрасывать мне не надо, а если это шутка, то плохая.
Постарайтесь оправдать доверие на новой работе.
Ушел Зайдер, как всегда, с сознанием своего превосходства, с
непоколебимой уверенностью, что уж он-то умеет жить.