"Михаил Г.Чиботару. Встреча по ту сторону смерти " - читать интересную книгу автора

сторону. И Георге получал один и тот же ответ:
- Если перед смертью старик завещал тебе состояние, значит, у тебя есть
право на него. Тем более, что ты младший сын. Но у тебя нет свидетелей,
которые подтвердили бы это. В то время как все село знает, что твой брат,
Костаке Оляндрэ, взял на себя похоронные расходы. И, следовательно, он
является наследником состояния...
Напрасно угробив полдесятины земли и тех нескольких овец, что у него
были при доме, Георге отчаялся я пошел в корчму. И не вышел оттуда, пока не
пропил последний леу.
...Утром следующего дня его нашли окоченевшим перед массивными дубовыми
воротами Костаке Оляндрэ. Кто знает, зачем он шел туда: еще раз попытаться
уговорить брата отдать ему то, что было его, или, наоборот, излить свою
ярость.
Похоронили его рядом с еще свежей отцовской могилой. И Василе Оляндрэ,
оставшись один с матерью, без клочка земли, без скотины, с пустым чердаком и
дырявой крышей, стал работать не покладая рук, подстегиваемый желанием
выбиться в люди, чтобы не быть последним бедняком в селе, чтобы не
показывали на него пальцем. А в душу его закралась боль.
Дни Василе стали долгими, ночи - короткими. Далее в зимнюю пору, когда
его сверстники убивали время на посиделках да вечеринках. Обучившись
столярному делу у бади Андрея Обадэ, он "отдыхал" за верстаком. Дерево было
на редкость послушным в его жилистых проворных руках, и односельчане
заказывали ему шкафы, вешалки, двери, окна, кровати, столы. И Василе работал
на совесть. В селе стали поговаривать о сыне Георге Оляндрэ как о парне
старательном, дельном и способном, который ко всему прочему владел золотым
ремеслом.
Как-то вечером, возвращаясь домой, повстречался он с бадей Скридоном
Кетрару, одним из первых людей села. Тот спросил Василе, имеет ли он понятие
о прядильных станках. Василе смущенно пожал плечами и сказал, что он их и в
глаза не видел.
- У нас есть один, - объяснил Кетрару, - но, видать, из-за сырости
рассохлось колесо, и теперь одно мучение, ход пропадает. Моя Грэкина
замордовалась вконец, говорит, вручную куда легче. А вручную много ли
напрядешь? Нанять со стороны - мошна тонка. А приданого нужна пропасть,
знаешь, сколько у нас девок на выданье. Так что пришел бы к нам да
посмотрел, может, и наладишь станок как-нибудь.
Действительно, у Скридона Кетрару было семь дочерей. Производил он их
примерно через год, все ожидая наследника. А бог посылал ему, как он сам
жаловался, одних баб на голову, и теперь надо было готовить им приданое. Для
семи невест. Ибо без приданого и земли трудно их спровадить из дому. Правда,
земля у Скридона была - около двадцати десятин, так что было откуда платить
прядильщицам. Но у него было строгое правило: экономить везде и во всем. Он
выгадывал на хлебе, откормленных свиньях, на бочках с вином и брынзой. Все
это он вывозил в город и продавал, приобретая землю. А сами питались
мамалыгой, кукурузной крупой и постным борщом с фасолью. А вместо вина пили
огуречный или капустный рассол, настоянный на хрене, - чтоб ничего не
пропадало, тоже своего рода экономия. И лишь по праздникам, три раза в году,
он развязывал мешок с лучшей пшеничной мукой, повелевая жене не скупиться и
напечь всего вдоволь, чтоб не думали люди, что они скупердяи и нечем им
встретить гостей.