"Елена Чижова. Преступница" - читать интересную книгу автора

но деньги приходили с сердобольной регулярностью, чтобы мгновенно исчезнуть
на галерее. Ежемесячная помощь, которую присылала Валина мама, отрывая от
скромной зарплаты, не могла с ними сравниться. Эти суммы, - даже если бы
Валя совсем отказалась от пищи в пользу джинсового платья, - были
несопоставимыми с цифрами, летавшими из уст в уста.
Однако изо дня в день аккуратно раскладывая на спинке стула черную
вязаную кофточку, она не чувствовала себя ущемленной. Если и появлялась
неприятная мысль, Валя легко находила противоядие: перед глазами, как
пример, стояла Маша-Мария. Ленинградская девочка, живущая с родителями,
приходила на занятия в одной и той же клетчатой юбке и темном шерстяном
свитере, глухо закрывающем шею.
Эта девочка нравилась Вале все больше. Присматриваясь к ее манерам,
Валя находила их достойными и сдержанными. Первое, немного странное
впечатление, которое произвела на нее Маша-Мария, давно испарилось из памяти
и никак не давало о себе знать даже тогда, когда, идя по скругленному
коридору, Валя наступала на темные запыленные клетки. Позорные мысли,
посетившие Валю в тот вечер, когда они праздновали поступление, и вовсе
улетучились, правда, однажды позвав, Маша-Мария больше не приглашала ее в
гости. Конечно, Валя и не напрашивалась, но воспоминания о давнем и веселом
вечере время от времени приходили ей на ум. Она чувствовала себя Машиной
подругой и с удовольствием болтала с ней на переменах, когда обе, держась
особняком от других, прохаживались по коридору. Впрочем, Валя больше
слушала. Не то чтобы Маша-Мария говорила важные и полезные вещи, просто сама
манера ее разговора была непривычной для Валиных ушей. В ульяновской школе
девочки разговаривали по-другому. Может быть, поэтому легкомысленная
болтовня, прежде раздражавшая Валю, наполнялась особым смыслом. Незаметно
для себя Валя перенимала слова и выражения, которые, как она заметила, были
у ленинградцев в ходу. Кстати, в их разговорах (Валя прислушивалась) начисто
отсутствовала одежная тема, и даже Марина Лесняк, родители которой дочь
одевали, являясь в институт то в новых немыслимых сапогах, то в вышитой
джинсовой юбочке, улыбалась скромно, когда приезжие девочки обступали ее с
комплиментами.
Общежитие, куда определили Валю, располагалось у метро "Чернышевская" и
представляло собой огромное здание, шесть этажей которого соединялись
пологой лестницей. От пролетов направо и налево отходили длинные коридоры.
Комнаты были большие, и именно по этой причине насельники, добиваясь
иллюзорного уединения, разгораживали их на мелкие клетушки. В дело шли
старые рассохшиеся шкафы, книжные полки, куски фанеры и даже простыни, так
что каждая комната представляла собой подобие замысловатого лабиринта, в
каждом углу которого, похожем на пещерку жука-ручейника, можно было
обнаружить обитателя, занятого своим делом. Кто-то - под покровом простыни -
кипятил и заваривал чай, кто-то переписывал с чужого конспекта пропущенную
лекцию, кто-то прихорашивался, придирчиво заглядывая в зеркальный осколок.
По вечерам общежитие ходило ходуном, так что желавшим лечь пораньше
приходилось свои желания смирять.
Мальчиков было существенно меньше, особенно на их факультете, но
черпать можно было и с "Промышленного". К исходу зимнего семестра успели
сложиться постоянные пары. Первое время дело ограничивалось ежевечерними
праздниками: девочки готовили закуску, мальчики приносили вино. Выходя из
своего закутка, Валя подсаживалась к общему столу, но чувствовала себя