"Мейвис Чик. Любовник тетушки Маргарет " - читать интересную книгу автора

вдохов и с иронией подумала: уж этот-то наверняка мог бы стать любовником, у
него масса свободного времени. Боже мой! Что я делаю? Прочесываю почтовое
отделение? Почему бы мне тогда просто не войти и надменно не поманить
пальцем какого-нибудь новобранца из этой скорбной очереди?
- Маргарет? - услышала я. - Не ожидала тебя тут встретить.
Это была Верити, и я с трудом удержалась, чтобы не брякнуть: "Только не
говори мне, что ты опять вышла на охоту!" Слава Богу, благопристойность и
чувство меры взяли верх.
- Что за странный способ времяпрепровождения - подпирать стену
почтового отделения! - рассмеялась подруга. Выглядела она гораздо лучше. До
превращения в тот мощный источник энергии, каковой она представляла собой
прежде, было еще далеко, но от недавнего отчаяния не осталось и следа. Она
держала в руке письмо, причем держала так, что становилось очевидно:
послание важное. Верити помахала им в воздухе, многозначительно глядя на
меня и явно ожидая вопроса.
- Кому ты написала? - послушно спросила я, кивая на конверт.
- Марку, - ответила она и широким жестом, достойным Сары Сиддонс,*
опустила письмо в почтовый ящик.
______________
* Сара Сиддонс (1755-1831) - знаменитая английская трагическая
актриса.

Мы пошли выпить кофе. Мне определенно требовалось взбодриться, а также
убраться подальше от почтамта, пока мой новообретенныи агент по
трудоустройству не вышел и не повел меня в "Сейнзбериз"* на штурм
контрольных касс. Верити тоже необходимо было выпить кофе, потому что, по ее
словам, она только что совершила достойный восхищения, решительный, дарующий
свободу поступок.
______________
* "Сейнзбериз" - название фирменных гастрономов 80 и продовольственных
магазинов самообслуживания.

- Ну, и что же ты такого сделала?
- Вернула Марку ключи от его квартиры. Вот что. В письме говорится, что
между нами все кончено. Будь здоров, прощай, чтоб тебе гореть в аду!
Я помешала свой кофе.
- Ты прямо поэтесса, только не знаешь этого, - рассеянно похвалила я.
- Ох уж эти твои дурацкие клише, - притворно простонала Верити. - А
между прочим, он ведь просил меня вернуться. - Если пламя мстительного
торжества когда-либо озаряло лицо женщины, так именно сейчас. - А я
сказала - нет! Причем я не притворялась. Нет! Поганый, вшивый, вонючий
ублюдок, предатель. Передай мне сахар...
И началось.
Вернее, она начала. Характер долгого монолога Верити свидетельствовал о
ее незаурядном темпераменте. Как выяснилось, с тех пор как сошлась с Марком,
она не работала, почти не спала, отчего под глазами у нее появились мешки,
вместимость коих могла соперничать с баулами человека, собравшегося на
полтора месяца в Сидней, а также обнаружила, что для наслаждения сексом
требуется нечто большее, чем простое техническое мастерство.
- Он мгновенно засыпал и начинал храпеть. Мгновенно!