"Антон Чиж. Божественный яд ("Петербургские тайны") " - читать интересную книгу автора

Подъехала медицинская карета.
Санитары уже положили носилки на снег, но Ванзаров попросил их пока не
трогать девушку и лишь прикрыть ее простыней.
Толпа зевак заметно поредела. На морозе зрелище требуется поинтересней.
Сыщик подошел к телу и еще раз всмотрелся в заледеневшее лицо.
Неожиданно что-то странное показалось ему в этом простом преступлении.
Родион Георгиевич не мог понять, отчего вдруг у него появилось необъяснимое
беспокойство.
В полиции у коллежского советника Ванзарова сложилась репутация
везунчика. Ему доставались самые тяжелые, самые запутанные и гиблые дела, от
которых, как могли, открещивались другие чиновники. А он впрягался и рыл,
как бур, пока виновный не оказывался за решеткой. Он не боялся крови, грязи
и долгих, утомительных розысков. Родиона Георгиевича подстегивала любовь к
ловле преступников, которая не успела остыть за пять лет службы в столичном
сыске. Он любил слово "сыщик" и был уверен, что победит любого противника.
Но сейчас Ванзаров почувствовал сомнение. Ему вдруг показалось, что он
столкнулся с чем-то, на что у него не хватит сил. Глядя на скрюченное тело,
опытный сыщик вдруг осознал, что... боится! Не трупа, а того, чем может
закончиться расследование. Интуиция выдала сигнал тревоги. Ванзаров не мог
объяснить, откуда взялся этот пронизывающий страх. Как будто за спиной
поднялись тени забытых демонов!
А между тем пристав уже толкал к нему господина без шапки, зябко
кутающегося в незастегнутую бобровую шубу и изрыгающего обильные проклятия.
Родион Георгиевич позволил себе пять секунд молчания, чтобы получить
первое впечатление от подозреваемого: невысокий мужчина, глубокая залысина,
редкие курчавые волосы помечены сединой, всклоченная борода. Обширная синева
разошлась под глазами. И это - профессор?! Нет, скорее запойный комик
провинциальных театров.
- Как вы смеете, болваны, остолопы, вытаскивать больного человека на
мороз, мерзавцы! - прохрипел господин простуженным голосом. - Надо, господа,
дело делать, а не произволом заниматься!
- Если не ошибаюсь, доктор Серебряков? - вежливо спросил сыщик.
- Профессор! Вы что за субъект, позвольте спросить?
- Ванзаров, сыскная полиция, - Родион Георгиевич прикоснулся к котелку.
- Какое хамство! Я болен и требую меня немедленно отпустить. Я буду
жаловаться вашему начальству! - профессор плотнее запахнул шубу. Он стоял на
снегу в тапках на босу ногу, укрывая шубой ночную пижаму. Пристав Щипачев
выполнил приказ слишком буквально.
- Маленькая формальность! - проговорил Ванзаров исключительно вежливым
тоном и приподнял край простыни. - Извольте взглянуть... Это вы убили даму?
Разозленный господин повел себя совершенно неожиданно. Он замер с
выпученными глазами и открытым ртом и тут же, схватившись за нечесаные
остатки шевелюры, истошно завопил:
- О владыка сущего! О Сома милостивый! За что?! Машенька!


4

Профессор выглядел подавленным. Ванзаров пожалел больного старика и не
повез его в участок на допрос. Серебряков, размазывая замерзающие слезы и