"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

- Хорошо, поскорее представляй, поторопись.
Шелихов низко поклонился и, пятясь, отошел к своему спутнику.
- Кораблишек бы да войска немного, - вполголоса проговорил Григорий
Иванович, останавливаясь у запряженных сытыми лошадьми пролеток. - А он -
гербы да доски для зарытия в землю...
- Да, много так навоюешь "земель российского владения", - усмехнулся
Голиков.
Но иронические замечания купцов не доходили до ушей вельможи.

5. "РОССИЙСКОГО КУПЦА ГРИГОРИЯ ШЕЛИХОВА
СТРАНСТВОВАНИЕ В 1783 ГОДУ ИЗ ОХОТСКА
ПО ВОСТОЧНОМУ ОКЕАНУ К АМЕРИКАНСКИМ БЕРЕГАМ"

- Ну что же, Сергей Петрович, читай, слушаю, - вернувшись от Якоби,
обратился Григорий Иванович к ожидавшему его секретарю и поудобнее уселся в
глубокое кресло, крытое черной блестящей тканью из конского волоса. На
сиденье и спинку кресла в зимнее время набрасывалась жесткая волчья шкура.
На столе перед секретарем Шелихова лежала объемистая рукопись,
состоявшая из отдельных, мелко исписанных замысловатыми закорючками толстых
синевато-зеленых листов шершавой бумаги.
Любовно и нежно прикрывая и поглаживая ее левой рукой, Сергей Петрович
держал в заметно дрожащей правой основательную, наполненную до краев
заморскую чарку в виде полушария. Украшенный аляповатым выпуклым гербом,
тяжелый екатерининский штоф зеленоватого стекла опустошен был до половины и
свидетельствовал о том, что собеседники уселись за стол не сейчас, хотя
разложенные в мисочках соблазнительные закуски - зернистая икра, жирный
балык, скользкие соленые рыжики - оставались нетронутыми.
Приглашение приступить к чтению заставило Сергея Петровича вздрогнуть.
Он молча и быстро привычным жестом опрокинул чарку в рот и, не закусывая,
тотчас же машинально налил другую, а затем, растерянно глядя на хозяина,
стал беспомощно водить выпуклым дном чарки по скатерти, не находя, к чему ее
прислонить.
Серьезные холодные глаза Григория Ивановича превратились вдруг в
смеющиеся щелки, окаймленные сетью лучистых морщинок. Не повышая голоса, он
протянул руку к чарке и оказал:
- Дай ужо подержу, - а затем расхохотался, когда Сергей Петрович,
откинувшись всем корпусом назад и убирая таким образом подальше от
протянутой руки наполненную чарку, опять стремительно опрокинул ее прямо в
широкое горло, булькнул и уже пустую услужливым жестом сунул хозяину. На
одно мгновение перед глазами Григория Ивановича мелькнула небритая, грязная
шея гостя. Кожа на горле тотчас же дрябло обвисла, выпятился острый
старческий кадык.
Веселая вспышка в глазах Шелихова погасла, и с участием в голосе он
мягко повторил свою просьбу приступить к чтению.
- Григорий Иванович, - все еще держа руку на стопке бумаги, сказал
секретарь, - я думаю, было бы весьма полезно прибавить к вашему
повествованию посвящение его какой-либо знатной персоне, быть может, - он
как-то поперхнулся, - всемилостивейшей матушке государыне.
Последние слова он произнес с нескрываемой иронией: ему трудно было
называть так непосредственную виновницу дальней одинокой ссылки, которую он