"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

- "...описания образа жизни, нравов, обрядов, жилищ и одежд обитающих
там народов, покорившихся под Российскую державу; также климат, годовые
перемены, звери, домашние животные, рыбы, птицы, земные произрастания и
многие другие любопытные предметы, там находящиеся, что все верно и точно
описано им самим. С географическим чертежом, с изображением самого мореходца
и найденных им диких людей".
Здесь он, наконец, остановился и вопросительно уставился на
раскрасневшегося и протестующего Шелихова.
- Послушай, Сергей Петрович, я тебя ведь просил не врать. Не сам ли ты
мне рассказывал, что аглицкий капитан Кук пять лет тому назад видел Кыктак и
описал его, а наш мореходец Беринг еще раньше был на острове Афогнак... Да и
наши промышленные не раз бывали. Что же на это скажут наши купцы, когда все
знают, и мы с Натальей Алексеевной слышали на Кадьяке, что там уже лет
двадцать тому назад зимовал мореход Глотов...
Наталья Алексеевна! - позвал он.
- Иду-у... - послышался низкий бархатный голос, и из соседней комнаты
тотчас вышла легкой и плавной походкой с гордо поднятой головой "королева",
как ее называли все без исключения в Иркутске, Наталья Алексеевна.
Она похудела и окрепла в исключительно тяжелом походе в Америку и
несколько изменилась, но все, и в том числе сам генерал-губернатор,
находили, что к лучшему. Темно-синие васильковые глаза, умевшие в
зависимости от настроения и гневно вспыхивать и обвораживать, на этот раз
глядели спокойно и строго. Высоко взбитые золотые волосы действительно
напоминали корону. Трудно было поверить, что эта женщина всего только
три-четыре недели тому назад, спасаясь со спутниками от неистовых якутских
метелей и морозов, проводила в высоких сугробах, зарывшись глубоко под
снегом, по трое-четверо суток. Лежа почти без движения, питалась одними
сухарями, утоляла жажду сухим, рассыпчатым снегом с неприятным вкусом.
Мягкий голос и спокойный зов мужа обрадовали Наталью Алексеевну: это
после охотской истории случилось впервые. Приветливо улыбнулась она неуклюже
засеменившему к ней навстречу в меховых торбасах Сергею Петровичу и
вопросительно взглянула на мужа.
- Послушай, что натитулил тут Сергей Петрович, вот... - Шелихов взял из
рук Басова листок и прочитал: - "...с обстоятельным уведомлением об открытии
им островов Кыктака и Афогнака, до коих не достигал и славный аглицкий
мореходец капитан Кук..."
Наталья Алексеевна рассмеялась, обнаружив два плотных ряда мелких
зубов, и укоризненно покачала головой
- Можно так оставить? - спросил Шелихов. - Ведь засмеют, а?
- Да, засмеют... Один Лебедев-Ласточкин проходу не даст и уж, наверное,
Куком будет прозывать.
- Хорошо, если аглицким Куком дразнить будет, а не русским кукишем...
Нет, Сергей Петрович, вычеркивай... Вот о подвигах Натальи Алексеевны пиши
сколько хочешь - ведь она первая российская женщина, прожившая у
американских диких племен целых три года.
- Нет, ради бога, Сергей Петрович, - умоляюще сказала Наталья
Алексеевна, - меня не трогайте, сердиться буду, - и она повернулась, чтобы
уйти. Однако этого сделать не удалось, так как Басов протянул ей
собственноручный, тонко сделанный, но совершенно неправдоподобный рисунок
пером.