"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

В это смутное время смелый, но слишком доверчивый и простодушный
начальник Ситхинской крепости Василий Иванович Медведников так оценивал свое
положение в одном из писем Баранову: "Тойон Котлеан - верный нам человек Он
сам признавался, что хотел заколоть нас и много раз таскал с собой нож. Я
теперь ему помогаю, чем могу, часто принимаю и угощаю. Плоды есть, он
старается изо всех сил: вашему Кускову и его алеутам показал не знаемую нами
тесную бухту, в которой, как стаи водяных птиц, густо были рассеяны черные
головы бобров. Колоши по собственному желанию помогали промышленным бить
бобров, а для себя даже ничего не просили. Живем дружно".
А в это время тойоны спешно готовились к внезапному нападению,
В лесу рубили тонкие длинные прямые жерди, сколачивали лестницы для
перелезания через стену, собирали и сушили мох для поджога крепостного
палисада, добывали древесную смолу. Посыльные баты с испытанными людьми
шныряли туда и сюда по проливам то для того, чтобы создать достаточный запас
пороха, то с небольшими партиями мехов к Канягиту, чтобы обменять их на
ружья и четырехфунтовые медные пушки.
Для испытания получаемого огнестрельного оружия и упражнений в стрельбе
колоши совершали морские походы на другие острова.
Скаутлелт из кожи лез вон, чтобы показать свое усердие и преданность
принятой на съезде затее и смыть с себя упреки в трусости и продажности. Не
отставал от него и воинственный сын, ставший подручным у Котлеана. С
нетерпением ожидали Хинка. Тот клятвенно обещал приехать до срока,
независимо даже от того, даст или не даст разрешение суровый отец.
Медведников со всем своим гарнизоном и крепостью находились под
постоянным незаметным наблюдением ситхинцев.
Взятые русскими для несения домашних работ, а иногда и в наложницы,
колошки чаще, чем обыкновенно, бегали в лес по ягоды. Тут они тайком
встречали своих и рассказывали о жизни по ту сторону крепостной стены все,
что только могли сами понять.
Котлеану, к которому как-то незаметно и естественно перешло общее
руководство военными приготовлениями, до мельчайших подробностей стало
известно расположение пушек в укреплении, количество ружей и пороха, план
распределения защитников на случай нападения.
Чаще и по неведомым причинам стали портиться кремни у ружей. Хотя
стояла теплая и сухая погода, все сырее становилось в пороховом погребе.
Пользуясь хорошими днями, приходилось вытаскивать порох и подсушивать его на
воздухе. При этом как-то незаметно уменьшалось и его количество.
То тут, то там в отдаленных от крепости неизвестных бухтах появлялись
во множестве бобры. Об этом, как никогда, услужливо доносили русским тойоны.
Приходилось спешно отправлять из крепости отдельные небольшие партии
промышленных алеутов.
В складах крепости хранилось уже несколько тысяч добытых в этот
изобильный год меховых шкурок - бобровых, лисьих, нерпичьих и других. Их
тоже приходилось часто выбивать, просушивать и сортировать на воздухе.
И не раз перед мысленным взором Котлеана ясно вставало громадное
двухэтажное деревянное здание за неприступной оградой - казарма с обширным
складом на втором этаже, где было скрыто такое несметное и такое далекое и
манящее богатство. При одной мысли, что скоро настанет день, когда он
ворвется в казарму и заберет, сколько захочет, бобровых шкурок, Котлеан,
зажмурив глаза, сладко и тихо стонал. Собственное бессилие, однако, чаще и