"Илья Члаки. Ты прости меня... (монолог) " - читать интересную книгу автора

Три таблетки, а сна ни в одном глазу. Делают дрянь!.. Или сынок
покупает подешевле, такое, чтоб не действовало. Твой отец - не развалина,
запомни! Ему нужно все нормальное, как для живого! Мог и покрепче купить!
(Жует таблетку.) Таблетки-то, меньше трудно себе придумать. Никогда таких
крошечных не видел. (Высыпает несколько на ладонь, рассматривает.) Ну и ну,
маленькие, как блохи! Небось, для кошек. Чтоб не орали. Ух, эти кошки!..
Ненавижу! Передавил бы! Так она распластается, тварь, и задницу свою
подставляет!.. ух!.. (Ссыпает таблетки в рот, жует, затем запивает чаем.)
Точно, для кошек.
Эх, Вера, Вера... Пожили мы с тобой, а что толку? Я говорю, жили-жили,
а зачем? А-а, что с тобой!.. Я-то хоть погулял вволю. А ты? Что ты за
человек. Хоть бы разок изменила, что ли. Я тебе изменял тысячу раз. Ну
может, поменьше, не помню. Одно время даже любовница была. Это мне лет
пятьдесят уже было. А ей... тридцать пять или тридцать три, где-то так. Ох,
девка была! Ноги от шеи росли. Грудь!., а кожа!.. Лоснится. Ни одной
морщинки. Сколько она со мной была?.. О, это что ж получается, одиннадцать
лет! Вер, слышишь, одиннадцать! Красивая была. Да ты ее видела. Из первого
подъезда.
У нее с замком что-то случилось, пришла ко мне в котельню... А что? Ко
мне весь дом ходил, даже из соседних домов... что-что, а руки у меня были,
все знали. Ну вот, приходит, рассказывает про замок свой, а потом и
говорит: вставьте, мол, новый... Хе-хе!.. ну я и вставил!.. Ох, девка!..
Она меня Лешкой звала. Лешка. Я ей говорю: я тебе в отцы гожусь, а
ты - Лешка. А она мне: что ж мне тебя Алексеем Федоровичем звать? И смех, и
грех. Тело у нее наливное, каждый раз смотрел и глазам не верил, не
понимал, как это ей удалось так сохраниться. Забывал, дурак, что это нам с
тобой за пятьдесят, а она еще молодая, у нее еще кровь бурлит... Несчастная
была... Была бы счастливой, не связалась бы со мной. Что-то у нее там не
получилось, с мужем, что ли, или с любовником... и детство у нее было... Я
полюбил ее, понимаешь ты, как дочь полюбил! Все готов был для нее сделать.
И делал. Что ни просила, все делал. Она меня тоже, видать, за отца держала.
Точно. А постель - это так... игра такая. На том ведь и сошлись.
Доченька... Где она сейчас?.. Она же переехала, поменялась куда-то. Замуж,
небось, вышла. Хотя, вряд ли. Вспоминаешь ли ты меня, доченька? Я ее так и
звал , как бы в шутку - доченька. А она - Лешкой. Доченька...
Э-э, да ты, небось, все знала! Вы, бабы, народ подлый, вас не
проведешь. Знала? Говори, теперь уже можно. Знала, сам знаю, что знала. А
молчала! Немая совесть. Знает, но молчит. Слова на эту тему не скажет, не
упрекнет. Пусть, мол, сам мучается от моего молчания, пусть видит, что мне
все известно, а я - ни звука. Совесть! Немая!.. Ох, ненавидел я тебя за
это! Убить был готов!.. Молчишь? Опять молчишь?!
Теперь-то я спокоен. Мне, вот, сын таблеток дал для сна, наш сынок, я
их принимаю, эти чертовы таблетки, и успокаиваюсь (жует таблетки), и сплю
от них прекрасно! А ты молчи, молчи...
Все же, интересно, во сколько она умерла?.. Два дня тебя спрашиваю
одно и то же. Трудно ответить? Ночью, что ли? Или на рассвете? Скорее на
рассвете. Ну да, в окошко смотрела, солнце ждала. Во сне померла, точно.
Хорошо. Не проснулась и все. Хотя, может, и звала меня да я не слыхал. Ей,
когда нужно... Никого она не звала, никто ей не нужен был. Лицо спокойное,
тихое... Нет, не звала. А солнца так и не дождалась. Эх, дуреха!.. К солнцу