"Безымянный раб" - читать интересную книгу автора (Зыков Виталий)

ГЛАВА 12

На запутывание следов ушла вся ночь. Ярик петлял по степи не хуже зайца, уходящего от охотника. Он истоптал своими ногами несколько изрытых маленькими пещерами холмов, прежде чем направился в заранее облюбованное убежище.

Это была группа скал, занимающая внушительное пространство и, словно червоточинами, изъеденная пещерками. Невдалеке, метрах эдак в трехстах, текла река Костяная. Учитывая страхи ургов, Ярик позаботился о том, чтобы тылы были прикрыты. С остальных же сторон скрытно подобраться было невозможно из-за чрезвычайной сложности рельефа. На вершину скалы, которую из всей группы выбрал Ярик, можно было забраться только двумя путями, причем по одному из них могло передвигаться только существо ростом с Ярика и с его физическими возможностями. Урги просто не в состоянии залезть на эту отвесную скалу, в которой так удобно расположены ступеньки-выемки. Причем удобно в смысле сложности подъема. Приходилось постоянно рисковать жизнью, чтобы переставить руки или ноги. Очень сильно не хватало хвоста. Складывалось впечатление, что эту так называемую лестницу создали разумные существа, но с числом конечностей никак не меньше пяти.

Таким образом, для более-менее нормального подъема на эту тридцатиметровую скалу существовала одна-единственная тропка. Именно по ней и поднялся Ярик со ставшим за ночь чрезвычайно тяжелым пленником. Ведь каким легким был поначалу! Носи сколько влезет! Ан нет, покружил Ярик с ним, побегал, по холмам полазил и вот сюда еле-еле забрался.

Места наверху было порядочно: где-то десять на десять метров. Площадка совершенно ровная, с единственным углублением в центре. В этом углублении у Ярика хранился запас пищи и кожаный бурдюк с водой. Все это было благополучно украдено у ургов. Правда, Ярик называл это несколько иначе, более благородно — военные трофеи.

И вот, забравшись на эту площадку, Ярослав положил связанного пленника и сам повалился рядом. Прийти в себя было сложно, слишком уж велика нагрузка. Радовало хоть то, что он догадался однажды остановиться и связать своего пленника еще одним трофеем — замечательной крепкой кожаной веревкой. Теперь оставалось только прикрутить пленника к тяжеленному валуну, и можно спокойно поспать пару часиков. Ярославу предстояло много работы, так что отдых не помешает. Для того чтобы яростно сопящий молодой ург не подал сигнал своим, Ярик еще раз успокоил его порцией своей магии. А затем завалился спать, мелочи вроде холодных камней, яркого солнца и холодного ветра его уже давно не беспокоили.

Проснулся он именно тогда, когда нужно. Борьба за жизнь отучила от ротозейства, лени и долгого сна. Кто долго спит и много ест, кончает свои дни в желудке какой-то твари или на кончике копья зеленого урга! Подобный конец Ярика не устраивал. Как только его сознание стряхнуло с себя покрывало сонного дурмана, он, не открывая глаз, обшарил окружающее пространство своими чувствами. Никакой опасности или чужого присутствия не было, только рядом ощущались отголоски борьбы молодого шамана с магией Ярика. Как ни странно, но тот уже почти освободил свое сознание.

— Да ты, брат, силен! Вот что значит образование! — уважительно протянул Ярик, посмотрев на урга. — А я вот как-то не сподобился! Только подготовительные курсы прослушал.

Закончив фразу, Ярик запустил щупальца своего сознания в разум пленника. Непонятная стена опять защищала чужой разум. Только на этот раз все было гораздо сложнее. Чужая защита просто обжигала, заставляла отдергивать щупальца. Чувство легкой зависти пробило брешь спокойной сосредоточенности Ярослава. Ему бы так! Зависть сменилась раздражением на себя: ведь похожая защита, только более слабенькая, была и у самого первого воина, а Ярик поленился в ней разобраться, вломился в разум напрямую и все. А с остальными своими пленниками он уже общался на их языке, даже не влезая в их разум, благо знание слабых мест их организма и обнаружившаяся способность отличать ложь по изменениям в ауре очень помогали в допросах. Нет, Ярик их не пытал зверски, так, пару точек нажал и все. Да еще его авторитет как Рырги из пророчества. Вот и получалось, что придется разбираться в гораздо более сложной защите сейчас, так как что-то подсказывало Ярику, что легко проникнуть в чужой разум ему не удастся. Когда Сила сталкивается с Искусством, последнее выигрывает гораздо чаще.

Вздохнув про себя, Ярик начал внимательно обследовать чужую защиту. Собственная его защита представляла собой мощные щиты воли, поддерживаемые сознанием постоянно, даже во время сна. Здесь же все было гораздо сложнее и красивее. Сложнейшее переплетение магических потоков, причем имеющих различную окраску. Складывалось впечатление, что здесь использовались сразу три типа магии, к тому же ни один из них не походил на собственную изумрудную магию Ярослава.

Внезапно появилось новое ощущение. Судя по всему, ург переборол чужую магию и теперь внимательно наблюдал за действиями Ярослава из-за защитных бастионов своего сознания. И кажется, его защита стала крепче. Напрягая все свои чувства, Ярик углубился в ее изучение. Прошло некоторое время, прежде чем человек смог идентифицировать некоторые плетения. Они базировались на собственной магии урга, каком-то незнакомом заклятии и странной тонкой связи с некоей магической субстанцией.

Ярик решил повторить часть плетения для собственной защиты. Не убирая барьеры воли, он начал скреплять их изумрудным плетением. Сначала узор распадался, но, экспериментируя, сменяя различные подходы, сочиняя и изобретая по ходу дела новые приемы (а они для него, по сути, все были новые), Ярик наконец получил некую конструкцию. Окинув ее взором, он хмыкнул: получившееся ни капли не походило на подсмотренную защиту. Сплав из волевых барьеров и магии породил нечто странное, дрожащее и эфемерное, но несущее любому агрессору массу неприятного. Все это подсказывала Ярославу его интуиция, которой он привык доверять. Но она же говорила и о некоторой незавершенности плетения. В нем не хватало какой-то детали, завершающего штриха. Неожиданно в памяти всплыл иероглиф Истинного имени, тот самый, что украшал его правую руку. Его образ был невообразимо четок, он плавал во тьме сознания, так и просясь в дело. Ярослав попытался напитать его Силой. Тонкий ручеек изумрудного огня заставил непонятный знак налиться Силой, задрожать. Теплые волны пошли по телу. Контроль над магией стало очень сложно удерживать, но Ярик терпел. Дрожь нарастала. Напоенный Силой знак Истинного имени рвался на волю, словно пойманная птица. Да что там птица, Ярику начало казаться, что он попытался посадить на цепь торнадо. И тогда он попробовал наложить этот знак на защитное плетение. Сияющий изумрудом знак разросся, заполняя собой все, вытесняя мысли и чувства. Остался только знак и выстраиваемая защита. И вот все грани обретшего объем знака и магическое плетение встретились. По защитным барьерам пошли волны. Чего стоило Ярославу удержать свою магию в повиновении, не узнает никто. Только этим можно объяснить то, что ни один фрагмент плетения не порвался, ни один барьер не был разрушен.

Наконец буря в сознании утихла. Ярик окинул внутренним взором получившееся плетение. М-да, понять, что именно получилось, а главное, как, теперь не сможет никто. Повторить эти хаотичные, бессистемные переплетения магических потоков вряд ли кому еще дано. Разум был теперь окружен такой защитой, что сложно было представить существо, которое смогло бы проникнуть в его глубины. Печать Истинного имени оказалась сильной штукой.

Тут Ярик вспомнил про урга. Его чувства обратились на пленника, но тот был совершенно недвижим. Ярик вслушался, почуял глубочайшее потрясение урга. Потрясение, перерастаюшее в смертельный ужас и… преклонение.

— Ты чего это притих? — насмешливо спросил Ярослав.

Ург что-то забормотал себе под нос. Ярик нахмурился:

— Не слышу! Ну?!

— Так нельзя… Это неправильно, это запрещено! Магия Истинных имен недоступна разумным. Она убивает! Ее не возможно контролировать. Одна ошибка — и призываемые Силы выходят из-под контроля…

— Ишь ты… А я вот не в курсе. Знаешь, один великий сказал, что гениальные открытия совершаются только невеждами: все знают, что это невозможно, но находится недоучка, который этого не знает и претворяет это невозможное в жизнь.

Но молодой ург его не слушал. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, а губы шептали:

— Сила шамана дает корни, ствол — это магия его крови, разбуженная его учителем, а крона — магия духов предков. Своей властью они скрепляют плетение, делая его необоримым и скрывая сущность магии и разума.

Тут он перевел взгляд на Ярика:

— Ты Истинный Рырга. Ты Зло!

Выкрикнув эту довольно патетичную фразу, он потерял сознание.

— Дался вам этот Рырга, — озадаченно протянул Ярик. Молодой ург его разочаровал. Простые вояки были посмелее, вон как грозились. А этот — ты, говорит, Рырга, и хлоп в обморок.

— Ну нет. — Ярик принялся бить пленника по щекам. — Так не пойдет. Живо приходи в себя.

Пленник застонал. В его открывшихся глазах заблестели слезы.

— Отпусти меня, о Великий Рырга!

— Фиг тебе! Я тебя вообще-то по делу выкрал. Вот ответишь на некоторые вопросы, тогда отпущу… Но не раньше! Так как, будешь помогать?!

Ург обреченно закивал головой. Наблюдавшееся им наложение Истинной печати подавило всякую способность к сопротивлению.

Все-таки идея выкрасть молодого шамана была очень удачной. Разговоры с ним дали массу полезной информации. Так оказалось, что мелкие отряды ургов рыскали по этим местам по двум причинам. Одна из них — это поиски Рырги. Духи сказали шаману Пуасу, что тот скоро должен был прийти из Леса Смерти, что на западе. Как раз оттуда вышел Ярослав, а так как он был первым разумным, который вышел оттуда, то его смело зачислили во враги всего народа ургов.

Другая же причина заключалась в том, что старейшины ожидали в этом году нашествия Отродий. Они нападали на селения ургов каждые сто лет, и скоро должен был наступить период нового нападения. На вопрос Ярика, что это за Отродья такие, Гхорр (так он назвался Ярику) оживился. Даже забыл про страх перед Яриком, и тот пожалел, что развязал пленника. Гхорр вскочил на ноги, начал размахивать руками, брызгать слюной, рычать и вопить. Его поведение никак нельзя было назвать спокойным, даже с натяжкой. В его словах сквозила такая ненависть к неведомым тварям, что Ярика прямо-таки передернуло.

Эти Отродья были порождениями Дикой магии, оставшейся на месте великой битвы величайших магов древности (при этих словах Ярик усмехнулся: столько величия в одной фразе!). Их было мало, но раз в сто лет они направлялись на север, уничтожая на своем пути все и вся. По некоторым предположениям, эти твари каким-то образом узнавали о планах защитников, несмотря на магические заклинания шаманов. Поэтому простым воинам практически ничего и не сообщалось — их защита слишком слаба. На последней фразе Гхорр гордо выпятил грудь. Отродья переходили степь маленькими группами по двое-трое особей. Отряд из двадцати воинов с луками и копьями мог с ними справиться, при некотором везении даже сохранив почти всех воинов целыми и невредимыми.

На вопрос о том, а почему бы не подождать Отродий в защищенных селениях, Гхорр посмотрел на Ярика как на идиота.

— Они же собираются там в стаи до нескольких сотен штук, и тогда волны ужаса захлестывают ургов, заставляя их выпускать из рук оружие и покорно ожидать своей участи! — Эти слова были произнесены таким осуждающим тоном, что Ярику даже стало как-то неудобно. Мол, Ужасному Рырге, приход которого предсказал Великий Безумный Шаман и подтвердил сам Пуас, стыдно не знать таких простых вещей!

На этом Ярик свернул обсуждение. Для него было опасно разубеждать Гхорра в своем всемогуществе. Кроме того, по дельным репликам пленника Ярослав понял, что все урги, побывавшие в его плену, такого понарассказывали. И что он бил их всех смертным боем, и что превращался в огромного монстра с алчущими живой плоти пастями, острейшими клыками и извивающимися щупальцами. Как он пил их кровь и забрасывал в Бездну, как самые страшные демоны из глубин тьмы подчинялись ему, признавая своим повелителем… От таких рассказов становилось даже приятно: вон он, Ярик, какой! Причем ни один из ургов и словом не обмолвился о том, что могучий Рырга учил язык. Да, он помнил их удивление, когда за несколько часов выучивал огромное количество слов, но, судя по всему, это не было посчитано слишком уж впечатляющей способностью, достойной упоминания в рассказах вырвавшихся из лап чудовища великих героев ургского племени. Ну что ж, и мы не будем никого в этом разубеждать! Такая репутация даже полезна. Единственное неудобство в том, что молодой ург, поверивший в эти россказни после демонстрации магии Ярика, теперь свято верил, что тот может и знает все. А Ярославу надо было многому научиться от урга. Например, вызнать про письменность ургов, упомянутую одним из пленников. Ярик тяжело вздохнул — работа предстояла трудная.

— Гхорр, а давно ли умер ваш Безумный Шаман?

— Давно! Уже двенадцать Великих Шаманов отправились на встречу с духами предков.

— Ага. А почему моего прихода тогда ждали? Пусть ваш Пуас там чего-то сказал, но его слова это просто искра. Искра, которая разожгла сухой трут вашей ненависти! А ведь все уже забыть должны какое-то там предсказание!

После этих слов Гхорр обиделся за свой народ в целом и за этого проклятого шамана в частности. В разговоре он даже забыл, что Ярик — это пугало его народа. И считал, что если тот захочет его убить, то убьет, а поспрашивает и, глядишь, отпустит. Тем более что ни о каких особых тайнах Рырга не спрашивал.

— Все пророчества сохранены в струлях.

— В чем?!

И Ярик прослушал небольшую лекцию об этих струлях. Оказалось, что это обыкновенная веревка с узлами, завязанными определенным образом, где узлы и расстояния между ними описывали слова. Тут Ярик усомнился в компетентности своего пленника, сказав, что невозможно таким образом ничего записать. Пленник горячился и уже кричал, что его народ гордится своими записями и в селениях на севере существуют целые собрания этих узелковых писем. На что Ярик ехидно заметил, дескать, другие воины не владели этими знаниями а значит, ничего такого и нет. Ориентируясь по колебаниям ауры молодого Гхорра, Ярослав подбрасывал вопросы и ехидные замечания, играя на состоянии пленника, как пианист-виртуоз на своем инструменте. Доведенный чуть ли не до слез пятнадцатилетний Гхорр (пацан как по меркам Ярика, так и по меркам ургов) схватил обрезок веревки и начал быстро вязать узлы, произнося скороговоркой название каждого знака и правила его применения. Ярик сохранял на лице скептическую ухмылку, но старался запомнить мельчайшую подробность открываемого ему знания. Судя по всему, то, что бормотал паренек, было здешним аналогом азбуки. После этого осталось только подначить паренька, чтобы отметил на веревке пару фраз, и вот общий принцип стал понятен. На этом Ярик остановил увлекшегося зеленокожего пацана. Как помнил Ярослав, нечто подобное было то ли у майя, то ли у ацтеков. Осталось выяснить здешнюю систему счета, которая, как оказалось, основывалась на числе ургских зубов. Их было двадцать три, то есть если люди считали от одного до десяти, то эти дикари — от одного до двадцати трех. Для каждого числа у них существовал соответствующий тип узелка. Один раз по двадцать три называлось клыком. Клык клыков — пасть, пасть пастей — бесконечность. «Прямо как на Руси: сорок сороков — это очень-очень много».

— На этом, пожалуй, хватит, — сказал Ярик и прикосновением погрузил пленника в сон. — Теперь займемся-ка твоими цацками.

Гхорр был увешан всевозможными украшениями, и Ярик очень сильно подозревал, что это амулеты. Все-таки ранее ему не встречались обыкновенные мертвые вещи с магической аурой. Он тягостно закряхтел: наученный горьким опытом предыдущих похищений, Ярик понимал, что его вскоре найдут и он может не успеть допросить пленника. Потому была дорога каждая минута.

Начал он осмотр с черепа скальной крысы, висящего на шнуре на шее. Зажав амулет в руке и скользнув в Сат'тор, Ярик занялся его изучением. А посмотреть было на что. Магическое плетение радовало глаз своей простотой и элегантностью. Черепок служил средством связи с какой-то магической сущностью, которая питала плетение энергией. Само же плетение отвечало за небольшое изменение ауры носителя амулета словно замораживая верхние энергетические слои. Судя по всему, оно должно было защищать от проявлений энергетического вампиризма, то есть сделать энергетику хозяина недоступной посягательствам извне. Сразу же вспомнилась отсасывающая энергию паутина, напавшая на Ярика при переправе через реку. Правда, эта защита была довольно слабенькая.

Ярик отложил черепушку и перешел к следующему амулету. Это была связка всевозможных ракушек. Здесь все оказалось несколько сложнее. Каждая ракушка отвечала за какое-то действие. Одна имела плетение, отвечающее за накопление энергии. Другая создавала в ауре носителя каналы, третья преобразовывала накопленную энергию в какой-то другой вид, а четвертая пускала эту энергию по созданным каналам и так далее. Фактически таким образом создавалась индивидуальная защита носителя амулета от физических контактов. Спусковым же крючком для этого хитроумного агрегата служила кодовая фраза. Узнавать ее у Ярика не было никакого желания, так как принципы работы и построения были ясны.

Бесчисленные браслеты были ответственны за повышение выносливости и увеличение силы. Но все это Ярик умел и безо всяких там плетений. Особенный же интерес вызвал у него симпатичный такой браслет, очень искусно сделанный из темной бронзы (а все остальное было сделано из кости, ракушек и кожи!). Он явно был не местного производства и довольно дорогой штукой. Но еще больший интерес вызывало плетение, таящееся в этом симпатичном украшении. Плетение было гораздо более сложным, и на его изучение Ярик потратил несколько часов. Оно, судя по всему, самостоятельно подпитывало себя энергией из окружающего пространства, не пользуясь посредничеством каких-либо магических сущностей, накапливало ее и по желанию владельца строило с ее помощью новое плетение. Ярик надел браслет и мысленно активировал его. Порция энергии напитала ладонь. Ярик вытянул перед собой руку, указывая на валун у подножия скалы, и раскрыл сжатую ранее в кулак руку. Зашипело, и из руки вырвался маленький шарик огня, который стремительно понесся вниз. Вот он достиг валуна. Полыхнуло. От грохота взрыва немного заложило уши. По валуну пошли трещины, и отвалился приличный кусок.

— Вот он ты какой, северный олень, — восхищенно прошептал Ярик. Он воочию увидел то, что фантасты всех времен и народов называли на английский манер файерболом, а по сути являлось огненным шаром. И тут же решил попробовать создать это плетение самостоятельно, как только представится возможность.

Он перевел взгляд на пленника. Тот свернулся в клубок и дрожал. Глаза его не отрывались от браслета на руке Ярика. Тот хмыкнул и пододвинул ногой к пленнику сваленные в общую кучу амулеты:

— Забирай!

Тому не надо было два раза повторять. Тенью он метнулся к куче и начал судорожно надевать все на себя.

— Ты хоть пользоваться-то ими умеешь?

Как вскинулся Гхорр, каким оскорбленным достоинством полыхнули его глаза:

— Я умею пользоваться всеми амулетами! Я умею вызывать младших духов, и один из амулетов я сделал сам.

При последних словах он схватился за череп скальной крысы и потряс им:

— Он защищает от гурхов!

— Только недолго… — с иронией произнес Ярик, услышавший пояснения о том, что так называется обитающий в Костяной энергетический вампир. Гхорр понурил голову:

— Это правда. Я не могу пока говорить со старшими духами, а младшие дают мало Силы.

— Да ладно, еще научишься, — успокаивающе произнес Ярослав, видя, что парнишка уже начал хлюпать носом. Видно, учеба давалась ему не слишком легко.

Неожиданно он сказал, не поднимая головы:

— Я сирота. Отец погиб на Большой Воде. Он рыбачил недалеко от того места, где впадает Костяная, и волна разбила лодку. Отца убили гурхи. Мать не вынесла горя и вскоре ушла вслед за ним. Меня отдали шаману, но он учил только своего сына. Мне же доставались только крохи. Меня и на охоту взяли только потому, что если меня убьют, то никто жалеть не будет.

Тут он посмотрел на браслет, охватывающий черной змеей руку Ярика, и поднял наполненные слезами глаза:

— Этот браслет — единственное, что осталось от моей семьи. Верните мне его, пожалуйста.

— Да возьми, конечно. Он мне без надобности! — Ярик сдернул браслет с руки и протянул Гхорру. — А ты им пользоваться-то умеешь?

— Как это?! Это же просто браслет. Шаман, мой наставник, осмотрел его и сказал, что это безделушка, и предложил купить его как неплохое украшение. Я и сохранил как память.

— А ты что, сам не можешь определять, магическая вещь или нет?

— Только у наших амулетов. А это чужая работа.

— Ну, тогда твой шаман либо бездарь, либо тебя сознательно обманул. Надевай! Сожми руку в кулак, а потом дай браслету команду!

— Как?!

— Магически!

Гхорр сосредоточился, аура на его руке осветилась красноватым светом. Паренек завороженно смотрел на происходящее. Прежде чем Ярик предостерег его, он раскрыл ладонь. Сорвавшийся с его ладони шарик стремительно понесся в сторону Ярика. Тот инстинктивно, как когда-то в лесу, отмахнулся рукой, защитив ее своей магией. Огненный шарик был отбит в сторону, словно теннисный мячик ракеткой. Ударившись о скалу, шарик взорвался. Гхорр испуганно вскрикнул:

— Я не хотел! Я не хотел! Я же не знал!!!

— Да верю, верю, — успокоил его Ярик. — Не кричи. И запомни: бросай огненный шар, только хорошенько прицелившись. И еще: запас энергии ограничен. Ее хватит где-то на три таких шарика. А потом надо подождать несколько часов, пока запас восполнится…

Тут Ярослав заметил, что Гхорр его не слушает, а смотрит ошеломленным взглядом куда-то ему за спину. Вся его поза выражала крайнюю степень испуга, который плавно перерастал в ужас. Ярослав бросил себе за спину косой взгляд и вздрогнул. По степи мчалась стая кошмарных тварей. Голов эдак в сто. Ярик уже навидался в лесу порядочно монстров, но эти… эти были какие-то особенные. По всем магическим чувствам Ярослава буквально била омерзительнейшая вонь, вонь нечистой, неправильной магии. Эти существа не имели никакого права на существование. Словно порождения чьих-то кошмаров вырвались на волю и обрели плоть и силу.

— И-ии-ии-ии!!! Отро-оо-дья-яя!!! — Гхорр наконец обрел дар речи. — Они неправильно идут!

— В смысле?! — отрывисто бросил Ярик, внимательно вглядывающийся вниз.

— Они идут единой волной! В последнее нашествие именно такая стая уничтожила шесть селений! — Тут паника, застилающая глаза Гхорра, неожиданно отступила куда-то вглубь, а ее место заняла надежда. — Рырга! Великий! Помоги!

Эта мольба о помощи вырывалась из глубин души Гхорра. Гигантские уши мелко подрагивали, нос просительно шмыгал. Весь вид ушастого коротышки был донельзя уморителен, но ситуация не располагала к смеху. Ярик заметил главное: монстры явно выбрали объектом своей первой атаки скалу с расположившимися на ней двуногими.

— Черт!!! — по-русски заорал Ярик. — Черт возьми! Ну почему мне так не везет!!!

Ушастый Гхорр успокоился и теперь выжидательно смотрел на беснующийся ужас из пророчества. Дескать, мы предсказали твой приход, значит, ты наш собственный монстр! А раз так, вот и защищай свой народ от других тварей!! В глазах зеленокожего пацана даже какое-то любопытство проскальзывало: ну-ка, посмотрим, как он их уделает?!

Ярик в сердцах выматерился. Вся стая уже собралась у подножия скалы. Скорость передвижения впечатляла: только они появились на горизонте и вот уже тут. Некоторые, особо наглые, а может, просто нетерпеливые уже начали карабкаться вверх. Как-то очень быстро они нашли тропу и стали по ней быстро взбираться.

— Надо будет позже плетение попробовать! — передразнил самого себя человек. — Идиот! Ведь чувствовал какое-то беспокойство, чувствовал. Все на шаманов грешил… Ан нет, не прав был!

И, еще раз выматерившись, он закрыл глаза, сосредоточиваясь. Страха не было, лишь злость и раздражение будоражили кровь. Но и они в этом состоянии пустоты и умиротворенности в Сат'тор быстро прошли. Ровное биение Силы где-то далеко в глубинах разума, пульсации токов Силы, идущих по земле и пронзающих воздух. Вызвать в памяти образ плетения огненного шара. Так, этот фрагмент явно не получится: что-то чужое в нем, неродное Ярику. Остальное вроде понятно. Ага, ясно. Этот фрагмент отвечает за огненную составляющую. Привязка какой-то магической сущности да фильтрация Силы… муть какая-то. Не с яриковским образованием тут копаться! Ладно, заменим его каналами собственной магии. Сформируем плетение. Это просто: чем-то похоже на то, как Ярик работал со знаками Сил. Вырисовывая вновь и вновь линии плетения и наполняя его силой своей магии, Ярик сформировал некую конструкцию. А если сконцентрировать побольше Силы? Так, наложим знак концентрации… Вроде готово. Только Силы маловато! А если подкачать из внешних источников? Ярик открыл свою душу миру. Хаотичная пульсация магической энергии сбилась с ритма, замерла и… хлынула потоком к Ярику.

С напором энергии стало уже сложно справляться. Мозги кипели от бушующих сил. Ярик медленно перенес такое хрупкое, но могучее плетение в чашу своих рук. Стало полегче. Тепло от плетения сменилось сильным жжением в руках. Кисти расходились на все большее расстояние, словно в них был мяч, который медленно раздувался. Ярик уже только чудом удерживал сотворенное им плетение.

И вот, посчитав его законченным, Ярик направил свое создание туда, где он ощущал наибольшее скопление тварей, сделав для этого отталкивающее движение руками. Раздался тихий шипящий свист, быстро затухший вдали. Ярик хотел было открыть глаза, однако в этот момент что-то маленькое, но очень сильное метнулось под ноги и швырнуло его на землю. А у Ярика под ногами был не чернозем, между прочим! Голый камень нежно встретил его тело. Новая порция матюгов слетела с языка Ярослава. И в эту минуту зеленое зарево осветило небо. Было утро, но солнечный свет отступил на мгновение, уступая новосотворенному буйству сил. Волна сухого жара ударила вверх. Вслед за ней пришел страшный грохот. Скальная площадка сотрясалась от сильных толчков. Кое-где побежали трещины. Столб пыли поднялся высоко вверх, пыли, которая лезла в нос, в рот, в глаза, не давала вдохнуть ни одного глотка воздуха.

Для Гхорра все выглядело очень просто. Сначала он был потрясен увиденным. Ну как же, ведь отряды охотников совершенно не подготовлены. Они разобщены и ожидают разрозненные группки Отродий, а тут такая стая. Да за целое нашествие столько монстров не набегало, а тут сразу вон сколько! Эти мысли буквально раздавили Гхорра. Но тут его осенила замечательная идея — а если с Рыргой договориться?! Сказано — сделано! Правда, пришлось немного поумолять, но чего не сделаешь для своего народа!

Гхорр имел полное право гордиться собой. Тем более что Рырга быстро взялся за дело. Он застыл столбом, будто умер, даже ударов сердца не слышно. Так иногда шаман Вирха лежал, когда перебарщивал со своим отваром грибов. Гхорру об этом его подмастерье рассказывал. Вот и Рырга так же встал. Не дышит, не шевелится, только капли пота по лицу побежали. Да изумрудная аура голову его окружила. А потом вообще страшно стало, даже Гхорр почувствовал. Весь мир словно с ума сошел. Колоссальные потоки Силы потянулись к Рырге. Тут уж по его телу дрожь пошла, а затем и Гхорра пробила. Уши дрожали такой мелкой дрожью, что, казалось, вот-вот отвалятся. Гхорр обхватил их руками.

А Отродья подбирались все ближе. До двуногих оставалось всего несколько больших прыжков. И вот в этот момент между руками Рырги появилось свечение цвета его ауры. Потоки изумрудного света изливались из сложенных чашей рук Рырги и скапливались в небольшом шарике. Тот постепенно рос. В это мгновение над обрывом показалась рогатая башка, увенчанная свиным рылом.

— Получай, гад! — выпуливая огненным шариком из браслета, произнес Гхорр.

Маленький огненный шарик молнией преодолел разделяющее Гхорра и морду расстояние. Приоткрытая слюнявая пасть очень удачно словила посланный ей подарочек. Коротко полыхнуло. Ошметки плоти разлетелись во все стороны. Ключом забила кровь. Внизу сильно взвыли остальные монстры. Но Гхорр не радовался раньше времени. Тварь надо было добить. Ее шея уже зарубцовывалась, а через пару часов на ней выросла бы новая голова. Поэтому Гхорр подлетел к монстру поближе и в упор выпустил оставшиеся два шарика. Один — в сердце в грудине, а другой — в сердце под крестцом. Тварь в последний раз скребнула лапами и затихла, ненадолго заблокировав своими останками проход наверх.

Гхорр оглянулся к Рырге. Тот же творил нечто невообразимое. Между его рук бешено вертелся щедро напоенный Силой изумрудный шар в два локтя диаметром.

«Ну если не удержит…» — Додумывать мысль было страшно.

Но вот, наконец, Рырга оттолкнул от своей груди гигантский шар и начал делать короткие вдохи-выдохи. С тихим шипящим звуком шар понесся вниз. И тогда Гхорр совершил нечто необъяснимое. Он метнулся к Рырге под ноги и сильно того толкнул. Упал монстр из пророчества не слабо: ругательства, срывающиеся с его языка, были Гхорру совершенно незнакомы, но явно очень крепкие. И тут наступил конец света. Пасть Ырхи, упомянутая в пророчестве, открылась. Гхорр приготовился к встрече с предками…