"Иван Черных. Портрет (Приключения-78) " - читать интересную книгу автора

делал ей замечания - терялась. Бывало, слетаю с ней по кругу, начну
разбирать ошибки и рассказывать, как их устранить, она опускает глаза. И не
поймешь, слушает она или о чем-то своем думает.
- Сержант Обозова, вы меня слушаете?
- Слушаю, товарищ младший лейтенант, - тихо ответит она.
А полетим - снова и снова ошибки.
"Нет, не выйдет из нее летчика, - думал я. - И зачем только она пошла в
авиацию? Сидела бы дома да малевала себе картины".
Все летчицы уже летали на задания, а я ее еще не мог выпустить. Как-то
мне потребовалась летная книжка Обозовой, чтобы записать результаты
последней проверки. В землянке Обозовой не оказалось. Я попросил дежурную
принести книжку. Перевернув сразу несколько листов, застыл от удивления:
передо мной лежала не летная книжка, а дневник. В глаза бросились слова:
"Теперь я окончательно убедилась, что люблю его". Дальше шли стихи.
"Так вот что кроется под этой скромностью, - с возмущением подумал я. -
Она и в полете, наверное, думает только о нем".
Я негодовал. Во мне заговорило чувство ревности. Хотелось бросить эту
чертову эскадрилью и уйти рядовым в пехоту... Но долг есть долг.
На аэродроме вызвал Обозову к себе.
- Сержант Обозова, - начал строго, - вам известно, что в армии не
положено заводить дневники?
Лицо ее вспыхнуло, глаза заблестели, на них навернулись слезы. Она
опустила голову.
- За что вы меня так... не любите? - чуть слышно спросила она.
- Мы здесь не для того, чтобы влюбляться, - резко ответил я. - Вы
совсем не думаете о полетах. Кончится война, влюбляйтесь сколько угодно.
- Дайте мне другого инструктора! - она вскинула голову.
Впервые я услышал ее решительный голос.
- Что ж, сегодня полетите с командиром звена, - согласился я. - А за
дневник на первый раз объявляю два наряда. Идите.
Ночью с ней полетела командир звена. Неожиданно для меня она выпустила
ее самостоятельно. Вначале я волновался, а когда девушка возвратилась из
полета и посадила самолет, удивился чистоте посадки. Обозова стала летать, и
летать не хуже других. Меня она избегала, а если нам приходилось
встречаться, старалась побыстрее уйти.
Прошло лето. Наступили хмурые осенние дни. Мы летали в любых
метеорологических условиях и в любое время суток.
Приближался праздник годовщины Октября. Мы в это время стояли недалеко
от Урюпинска, обстановка была сложная. Наша авиация день и ночь бомбила
передний край врага, скопления техники, аэродромы, эшелоны. В ночь с шестого
на седьмое ноября меня вызвал командир полка. Подойдя к большой
географической карте, он нацелился указкой в зеленое пятнышко и сказал:
- Вот здесь расположен аэродром и штаб тридцать второй воздушной армии
врага. Его нужно уничтожить. Полетите вы, в напарники возьмите экипаж с
хорошим штурманом. Удар нанесете ровно в шесть тридцать вот по этому
зданию, - командир протянул мне большой фотопланшет и указал на один из
серых квадратов. - Учтите - подходы сложные: кругом зенитные орудия и
истребители противника. Задание выполнить во что бы то ни стало!
В три часа утра я приказал поднять своего штурмана Белову и экипаж
Обозовой. В напарники пришлось взять ее - штурман Малинина была у нее