"Владимир Черносвитов. Под сенью креста унии " - читать интересную книгу автора

И как бы развеянный шёлковым полымем, туман немощно поблёк, заметался и
растаял - глазам Захарова и Соболя открылась чёткая, красивая и светлая
панорама города.
Казалось, не солнце, а флаг бросил на город свои лучи и, разогнав
хмарь, раззолотил улицы, дома и парки весёлой позолотой июльского утра.
Картина эта представилась Захарову почти символической: вот так же, как
этот только что рассеявшийся туман, город ещё окутывала неизвестность, - ещё
не выяснено настоящее имя того или иного жителя, не установлено пока, почему
не удрал с фашистами В., а удрал Б., и удрал ли он действительно или живёт
где-нибудь в самом центре под иным именем. Ещё липла в укромных уголках
города, как вот эти клочья тумана, разная дрянь, ещё в радостно улыбающейся
праздничной толпе нет-нет да и вспыхивали из-за чьей-нибудь спины горячей
ненавистью чьи-то злобные, колючие глаза, ещё раздавались в сумерках
одиночные выстрелы из-за угла. Но уже третий день полыхал над городской
ратушей алый флаг освобождения, и с каждым его трепыханием рассеивались и
таяли клочья гнилого тумана диверсий, шпионажа и террора.
Ещё грохочут по пути на запад освободившие город советские танки, не
сегодня-завтра двинутся в дальнюю дорогу и Захаров с Соболем, но, стоя
здесь, на этой горе, они уже видят тот близкий день, когда народ выдернет из
своего тела последнего клеща, вооружённого ножом и свастикой, и будет
радостно, спокойно трудиться и жить.
Захаров, сняв с головы фуражку, расстегнул гимнастёрку и повернулся
лицом к солнцу. Взгляд офицера остановился на ближайших холмах, а мысли
перешагнули через них и ушли далеко на северо-восток - туда, откуда началась
военная дорога Захарова.
Июль... Солнце... Желтоватые холмы выравниваются под затуманенным
взглядом Захарова, сереют, превращаются в горячий мягкий асфальт, по
которому печатают тяжёлый шаг солдатские ботинки, - в этот самый день,
получив диплом об окончании юридического факультета, Захаров отдал его на
сохранение матери и рядовым добровольцем вышел из родной Москвы навстречу
врагу...
Июль... Горькой полынью дышит выжженная солнцем степь, мощно и гордо
несёт свои воды мать русских рек, сурово высится на её крутом берегу
легендарная твердыня... Командование, дознавшись о скрытом дипломе, не
внимая мольбам, строго приказывает старшему сержанту передать взвод, а
самому отправиться в военно-учебное заведение...
Июль... Офицер - военный следователь мчит "на перекладных" по фронтовым
дорогам, следуя по назначению. Остаётся позади горящий Старый Оскол,
промелькнули Обоянь, Ржава и по вехам сотен обугленных "тигров" и
"фердинандов" офицер въезжает в грохочущий боем Белгород...
И вот снова июль, и перед Захаровым расстилается освобождённый
Галичин - город, которого следователь никогда не видел, но который был ему
таким же родным, как и все пройденные...
Захаров повернулся и стал вглядываться туда, куда ещё предстояло идти.
В ту же сторону пристально смотрел и Соболь. Обняв солдата за плечо, Захаров
протянул руку с тонкими длинными пальцами.
- А вот там, Соболь, за теми высотками, кончается земля русская...
Покинув Высокую Крепость, Захаров и Соболь спустились в город и нарочно
пошли через площадь Рынок. В центре её массивным каре выстроилась городская
ратуша, увенчанная по фасаду высокой четырёхугольной башней, на которой